а уж что с Емелей делать – пусть сам решает.
– Да не могу я… – начал было Иван, но его перебил Илья Муромец:
– А тебя никто и не спрашивает. И князю, и Микуле мы твою историю так и так расскажем, а то благородством своим ты сам себя в могилу сведешь. Так что поехали вместе.
Делать нечего. Пришпорил Иван своего Гнедка и, понурясь, двинулся вослед богатырям.
Но вскорости настроение его изменилось. Оттого, что на полдороге к палатам Владимира повстречался им княжецкий стражник.
– Не ты ль Иваном-дураком будешь?! – обратился он к нашему герою.
– Он, он, – подтвердили богатыри, – а чего?
– Микула к себе требует, в дружину принимать.
– А Емеля как же?.. – вырвалось у Ивана, но он тут же испуганно прикрыл рот ладонью.
– Самозванец-то? – расплылся в улыбке стражник. – Самозванец утек.
И вот что, сопровождая богатырей и Ивана, рассказал стражник далее.
Заступив в караул, Емеля выбрал удачный момент и прокрался в опочивальню Несмеяны. Несмеяна рыдала над книжицей. Поднапрягшись, Емеля прочел на обложке название: «Муму».
Емеля, умилившись, замер в дверях. В этот миг Несмеяна приостановила рыдания, смачно высморкалась на пол, выжала мокрую от слез простыню, затем открыла книжицу с начала и разрыдалась с новой силой.
– Не плачь, красна девица, – хриплым от любовного волнения голосом сказал Емеля.
Несмеяна взвизгнула и, подскочив как ошпаренная, принялась судорожно оправлять ночную рубашку. Однако мокрая рубашка липла к телу, лишь подчеркивая перед охальником соблазнительные округлости. Ноги Емели от этого зрелища подкосилися, и, чтобы не упасть, он покрепче ухватился за косяк.
– Ты кто? – с искренним любопытством спросила Несмеяна, прокричавшись.
– Емеля я, суженый твой, – ответил тот приготовленной заранее фразой.
– Су-у-женый? – переспросила Несмеяна и кокетливо всхлипнула. – А ежели я папеньку позову, тебе голову отрубят.
– Не отрубят, – уверенно заявил Емеля, – потому как я тебя сейчас рассмешу. А тому, кто это сделает, батюшка твой, государь, обещался в жены тебя отдать. Да полцарства в придачу. Так что он мне уже почти что тесть.
– Уже рассмешил, – хлюпнув носом, недоверчиво сказала Несмеяна.
– Не веришь, – кивнул головой Емеля. – Ну гляди. – И он торжественно произнес: – По щучьему велению, по моему хотению, засмейся, царевна!
Царевна изо всех сил попыталась скривить губы в улыбке, но ничего у нее не вышло, и она снова тихонько заплакала.
– По щучьему велению, по моему хотению, засмейся, царевна! – повторил Емеля дрожащим голосом.
– Да щука-то тут при чем?! – возмутилась царевна, вновь взахлеб разрыдавшись. – Бестолочь! – И, с ненавистью глядя на Емелю, закричала: – Папенька!
– Ау, доченька, – раздался из соседней комнаты голос князя.
– Зови палача, папенька, клиент пришел!
Пораженный очередным предательством щуки, Емеля понял: пора делать ноги.