учит, что наше познание ведет к самосознанию, которое позволяет нам не только отличать себя от других объектов, как это делают все органические существа, но и размышлять о нашем отношении к этим объектам. Естественные науки относятся к механическим процессам как к чему-то, что дано само по себе. Психология делает то же самое в отношении психических процессов; она изучает их закономерную связь друг с другом и с механическими процессами без учета их обоснованности. Теперь, однако, эти психические процессы предстают одновременно как действительные: воображение как признание вещей, желание как поведение по отношению к вещам, чувство как оценка вещей. Эта действительность психических процессов – второй факт, который не известен ни одной из обсуждавшихся до сих пор наук. Он требует своего собственного исследования. Необходимо определить, какое право имеют психические процессы на это утверждение, которое настолько самоочевидно для обычного знания, что, например, в отношении воображения, оно вообще не делает различия между психическими процессами как таковыми и этими процессами как познаниями.
Однако эти три типа ментальных процессов слишком несхожи, чтобы рассматривать их вместе в рамках одного исследования. Поэтому мы выделяем в качестве самостоятельных дисциплин учение о познании, о нравственном поведении (этика) и об оценке (эстетика).
Мы привыкли называть эти науки нормативными, ограничивая учение о познании логикой. Мы можем принять это выражение, не принимая в то же время того смысла, который часто с ним связывают. Не будет ошибкой сказать, что эти дисциплины исследуют те законы, которым должны следовать наше познание, желание и чувство, но в то же время следует признать, что эти законы не теряют тем самым ничего из своего эмпирического характера. Они также относятся только к фактам. Признание также охватывает определенную группу действительных отношений нашего воображения, подобно тому как нравственное поведение и эстетическая оценка выделяют из всего нашего действия и чувства определенные члены. Все эти законы могут стать нормативными, только будучи фактическими. Здесь, особенно соблазнившись чисто интеллектуальной версией этики Канта, человек сам себе создал трудность, для которой факты не дают повода. Психология дает нам ряд законов, которым следует наше мышление, чувство, желание. Среди этих законов опыт учит нас распознавать те, сознательное соблюдение которых делает нашу психическую жизнь единодушной в самой себе. Обсуждение этих законов приводит к правилам для нашего мышления, к принципам для нашего морального поведения, к нормам для нашей оценки.
Только первая из возникающих таким образом нормативных дисциплин – учение о познании – требует более пристального рассмотрения. Мы различаем форму и содержание в нашем познании, отделяя вид порядка от (количественно или качественно иного) упорядоченного. Из этого вытекают две