быть гораздо меньше, чем более конкретных». Однако «порядок соподчинения не задан природой понятий с необходимостью»; он полностью зависит от соотношения характеристик, «более многочисленны ли комбинации большей или меньшей общности». Эти оговорки оправданы в той мере, в какой они затрагивают образ пирамидальной понятийной системы. Геометрическая иллюстрация логических отношений приводит здесь, как и во всех других случаях, не исключая сферное сравнение и силлогизм, только к таким хромым подобиям, что за иллюстрацию приходится слишком дорого платить. Следует также признать, что понятие предмета вообще (которое, однако, не следует отождествлять с более древним стоическим понятием on, поскольку с ним совпадает только более поздняя версия его относительно ti [что-бытие – wp]) является совершенно неопределенным и постольку пустым. В конце концов, правильно, пусть и не совсем в смысле Лотце, что это понятие может быть получено и независимо от предположения о пирамидальной последовательности понятий. Вопрос о высших родах, однако, становится неизбежным из-за кольцевых отношений понятий. Кроме того, возникает потребность в genus summum, как только необходимо признать, что в нашем мышлении нет ничего абсолютно несравнимого. Это признание, однако, необходимо, поскольку все сходно со всем остальным, по крайней мере, в представлении. Поэтому представляемое в целом является высшим родом. То, что в этом понятии необходимо отказаться от всех особенностей мышления, вытекает из его природы. Поэтому его значение, несомненно, незначительно. По этой причине резкая характеристика Лотце является лишь ложной оценкой понятия, а не самим понятием.
II
Задача следующего исследования – определить процессы, благодаря которым в простейших случаях то, что было воспринято однажды, узнается снова при повторном восприятии.
Факт узнавания очевиден как для предметов чувственного восприятия, так и для предметов самовосприятия. Он является основным условием связи всего познания. Для предметов чувственного восприятия он доходит до животного мира настолько далеко, насколько в нем можно предположить какие-либо процессы представления.
Из этого факта следует, что повторное восприятие, в той мере, в какой оно приводит к такому узнаванию, обусловливается предыдущим. Поэтому возникает вопрос, какие условия здесь взаимодействуют и как происходит процесс этого взаимодействия.
Поставленная таким образом проблема восходит к учению Платона о воспоминании. Однако более глубокое изучение она получила лишь с тех пор, как некритическая тенденция завершать обсуждение психических процессов после первого шага гипостазированием [приписыванием мысли объективной реальности – wp] душевных способностей утратила свое почти исключительное господство над духами. Однако, несмотря на усилия целого ряда выдающихся исследователей, этот вопрос остается проблемой и по сей день. Поэтому исследование требует критического