солдат. А ты, Гази, проследи за тем, чтобы к утру люди были собраны и готовы отправиться в путь. На сегодня все. Доброй ночи.
Глава 2
Возле костра сидело трое новобранцев. Один из них тщательно разжевывал кусок вяленого мяса и наблюдал, как двое других кидали кубики на деревянную дощечку.
– А вот на тебе! – радостно крикнул наемник, швырнув горсть костей.
– Ну твою ж мать… – досадливо проговорил наемник напротив. – Сколько я тебе уже проиграл?
– Достаточно, – молвил наемник и улыбнулся. – Похоже твое следующее жалование я приберу себе.
Солдат с удовольствием потер ладони друг об друга, предчувствуя наживу.
– А ты уверен, что доживешь до него? – сказал воин доевший мясо.
– Слушай, Вильям. Ты чего не ложишься? Может за нас тут подежуришь?
– Обойдетесь. Видали как ентот усатый пустынник отделал Алана? Да он на его спине живого места не оставил.
– Лекарь приведет его в порядок.
– Вот-вот. В следующий раз он стало быть подумат, когда командира захочет тревожить.
– А ну-ка повтори, Рогир. Тревожить? Он ведь по делу к капитану шел. За сержанта беспокоился.
– Ага, конечно. Он скорее из-за ног своих намозоленных трясся. Нылся каждому как он устал и как мечтает домой возвернуться.
– Точно, Осберт. Надо стало быть думать головою, прежде чем в наемники подаваться.
– Ядрена вошь! Совсем вы меня не слухаете, – Вильям прихлопнул комара, сидящего на щеке. – Какова разница? Алан хотел как лучше сделать, а взамен его до вечеру хлыстом лупили.
– Так и чего? Давайте плакаться теперь будем, – сказал Рогир. – Ежели был с умом, то шел бы сначала к лейтенанту нашему.
– Вильям, ты с такими разговорами долго в отряде не протянешь, – сказал Осберт помешивая угли в костре.
– Угрожать надумал? – Вильям выпучил глаза.
– Ну хватит вам, братцы. Одно дело ведь делаем, – сказал Рогир. – Давайте о другом погутарим. Я вот перед службой Евдокию на сеновал затащил… – наемник закинул руки за голову и мечтательно заулыбался. – Ох и похулиганил я ее.
Осберт и Рогир засмеялись.
– И где сейчас твоя простушка? Поди червей уж в земле кормит? Сколько мы на своей родине деревень уже пожгли, а? Сколь их еще будет?
– Ну ты и заноза, Вильям. Все вот тебе не так и не эдак, – сказал Осберт.
– Увольнятьси тебе надыть. Такая жизнь не для тебя. Не о деньгах ты думаешь…
– Конечно! Я в отличии от вас страну свою люблю и буду любить! – Вильям закипел от ярости.
– Та не голоси ты. Поняли мы тебя. Ну коли хочешь бежать, то беги, да только других в свое дельце не втягивай, – зашептал Осберт.
– Ага. Каждый мастер на словцо так голосить. Возвертайся-ка ты к этому заклеванному корольку Вильгельму и служи южанам.
– Остолопы! Вы и есть южане!
– У наемного меча нет родины, – гордо сказал Осберт.
Ворчливый наемник