и даже не от того, что она совсем недавно пришла в себя – проснулась, как сама полагала. Её одолевала тревога относительно того, как она оказалась здесь, с этими мужчинами. Она прекрасно помнила, что в рафте очутилась внезапно, но что этому предшествовало?.. Временная амнезия после падения с водопада – так успокаивала она себя. Но всё-таки что-то здесь не так. Она перевернулась; попробовала воспроизвести все детали своего пребывания здесь. Вот она в рафте, причём осознала себя в нём прямо перед водопадом, которого, оказывается, там не должно быть. Её прыжок… Вот рафт поворачивается в обратную сторону… А такое вообще возможно? В нём было четыре человека, не считая её, – пусть она оттолкнулась изо всех сил, не слишком ли большой перевес? Ну ладно, предположим, падающая вода помогла, но… Это всё-таки не укладывалось в её голове. А потом её назвали Катей. Может быть, у них самих после падения мозг переклинило? Но не у всех же сразу! Да и она сама не помнит, как вообще попала к ним.
Внезапно Олю прошиб холод, сердце дрогнуло – а что, если она и правда Катя? Она ещё раз перевернулась. «Нет, не может быть, не выдумывай. Тебя зовут Оля. Ты это точно знаешь», – убеждает она себя. «Просто тебя что-то сильно тревожит, вот и лезут всякие мысли».
Так, ладно, что было дальше… Сумерки. Костёр. Всплывают в памяти и прыгающие по палатке тени от костра. А потом разговор… Вторая странная вещь. Она ловит себя на мысли, что не может вспомнить, как выглядели мужчины. Только силуэты вокруг костра. Ей становится жутковато. Она затаила дыхание. Стук сердца отдаётся в ушах, и больше никаких звуков. Тихо. «Не храпят», – пробует шуткой взбодрить себя, но следующая мысль: «Я в палатке с чёрными безликими силуэтами» – снова ввергает в тревогу. Она цепенеет. Её глаза широко открыты, она не дышит, стук сердца ещё сильнее отдаётся в ушах. «Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо…» Оля пробует повернуть голову, представляя, но в то же время не желая верить, что столкнётся сейчас лицом к лицу с чем-то… Просто с чем-то. Именно поэтому и старается повернуть – только так она сможет убедить себя, что слишком разыгралось воображение, и ничего больше. Но что, если мозг сам нарисует то, чего так боишься? Что, если ты всё равно увидишь это, даже если его нет на самом деле? Оля глубоко вдыхает и выдыхает. «Да что я, в самом деле?!» – злится на себя. «Да уж, точно никто так не напугает, как я сама себя. Ну, не помню я, как они выглядели, и что?! Я действительно испытала шок… С любым такое могло случиться».
С некоторым облегчением и лёгким стыдом Оля решает продолжить вспоминать. Вроде ничего особенного за разговором не было, хотя её и удивило, что Александр поверил ей. Но звучал он достаточно убедительно.
Интересно, кто эта Катя? И каким образом вообще получилось, что Оля «превратилась» в неё? Она потрясла головой, словно разгоняя эти мысли: не хотелось думать о том, чего сейчас никак не понять.
В памяти всплыла карта и то, как мужчины отреагировали на крайне странное изменение в ней и в дубликате. Или всё-таки изменение местности случилось? Как такое возможно?