сейчас сам оставить все как есть. И пусть он никогда не узнает, что такое жить, спеша домой, жить, зная, что где-то тебя ждут, что ты где-то нужен. Он отдавал это как плату за свое привычное, иногда холодное, но предельно понятное одиночество. В этот вечер его ждал еще один непростой разговор. Он чувствовал, что должен позвонить и объясниться. Он привык расставлять точки и объяснять причины. Профдеформация не позволяла оставить какой-либо вопрос в подвешенном состоянии и оставить его разрешение на волю случая. Он взял телефон:
– Добрый вечер! Как ты?
– Хорошо, уже дома. Занимаюсь уборкой. Как ты? – звучал очень спокойный голос в трубке.
– Выдался непростой день, но он уже позади. Возвращаюсь домой. Но я звоню не поэтому.
– Я тоже хотела кое-что обсудить.
– Тогда, может, лучше не по телефону?
– Да нет. По телефону даже удобнее. Что ты хотел сказать?
– Я хотел сказать спасибо за наши встречи, за прекрасное общение. Ты замечательный человек. И мы очень похожи. Мне было очень легко. Но я… – Марк замялся, он не хотел обидеть Аллу. Не хотел, чтобы из-за него кто-то страдал. Не хотел, чтобы она подумала, что сделала что-то не так, и искала свои ошибки.
– …Привык быть один, – прозвучал мягкий женский голос. В нем не было удивления или немыслимого страдания. Он звучал тепло.
– Спасибо, что понимаешь, – сказал Марк. Ему стало легче. Он был рад, что эта женщина, подарившая ему чудесные вечера, не чувствует себя брошенной и неправильной.
– Я сама готовилась звонить или писать тебе то же самое. Не могла определиться, как лучше. Выбирала между: проще и приличнее. Мы действительно очень похожи.
– Получается, мы сделали общий выбор, – с улыбкой сказал Марк.
– Получается, взаимно, но не вместе, – с каким-то грустным смехом ответила Алла.
– Еще раз спасибо. Было хорошо. И я желаю тебе всего самого доброго, – попрощался Марк.
– И тебе спасибо. Странно немного вот так завершать общение. Ведь действительно было хорошо.
– Но мы же понимаем, что либо сейчас, либо потом, когда будет плохо.
– А плохо будет неизбежно… Я сегодня это поняла, – почти шепотом, будто делясь тайной, сказала Алла.
– Да, мы привыкли иначе. И менять что-то сейчас уже ни к чему. Да и навряд ли мы сможем, да и уж точно не станем.
– Успехов тебе. Пусть все складывается так, как ты хочешь.
– И тебе. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Марк убрал телефон в карман, накинул на плечи пальто и исчез в аллее фонарей и осенних деревьев.
Следующим вечером Алла открыла дверь, включила свет, помыла сапоги, оставив их сушиться в правом углу прихожей на уже включенном теплом полу, помыла руки, надела черный шелковый халат, включила воду в ванной и пошла на кухню. Там она достала из морозилки треть мидий и две трети креветок…