мамы? – спросил он приглушённым басом.
– Женщина в чёрном, которая была с вами в ресторане, ваша мама? – спросил я.
Гамлет снова потух.
– Нет. Она не моя мама, – сказал он горько.
– Вот болван, – прошептал кто-то за его спиной.
– Прекрати постоянно выражаться, – сказала старушка кому-то строгим голосом.
Гамлет протянул руку и выхватил у меня пудреницу.
– Это моё, – сказал он громко. И захлопнул дверь.
Я отправился к себе в вагон. Это были очень странные и очень интересные люди, которые старались держаться от меня подальше. Интересно только одно, почему меня к ним так тянет? Пейзаж за окном заволокло туманом, и мы никак не могли сквозь него проехать. Только иногда над ним, были видны гребни частого леса. Я пытался поймать интернет, но из этого ничего не вышло. Сети вообще не было. Так было почти постоянно, где бы мы ни ехали, сеть появлялась всего на несколько минут, а потом снова исчезала. За окном все чаще я видел горы. Один раз увидел табун лошадей вдалеке, и это казалось чем-то нереальным. На третий день пути, мне показалось, что я живу в поезде уже целую вечность. Все же человек привыкает ко всему. К концу пути я уже начал считать эту ужасную, неудобную подушку, своей. Меня радовало то, что уже через несколько часов мы приедем, но пугало то, как я буду добираться дальше.
Рядом со старым железнодорожным вокзалом, на который я прибыл, был автовокзал. В нужном направлении ходил всего один автобус, и я удачно успел на него. Но приезжал он только в соседнюю деревню с той, где жил мой дедушка. Я без устали спрашивал у всех, как мне добраться до Гуляевки. Машин оттуда на остановке не было. Одна очень добрая бабушка дала мне яблоко и показала, в какую сторону идти до деревни. Правда, идти нужно было шесть километров. Я прикинул, что, когда доберусь, будет темно, но делать было нечего, и я пошёл пешком. В местном магазине купил буханку хлеба, кваса и воды. Как ни старался, я не нашёл молоко.
– Где же я тебе его возьму? Не возим мы молоко в бутылках. Тут коровы у всех. Кефира тоже нет, не берут. Сметану возим раз в неделю, – сказала мне полная продавщица с короткой стрижкой и огромными накрашенными губами. Когда узнала, что иду в Гуляевку к дедушке, она продала мне ещё спичек и свечей, мол, лишними не будут, бери.
Автобус давно уехал. Я сел на лавочку у остановки и начал есть хлеб с квасом. Хлеб был свежим, квас вкусным и жизнь налаживалась. Телефон приветливо пиликнул что-то на своём и принялся раз в две секунды присылать новые и новые сообщения. Оказалось, что иногда связь все же есть. Этому я очень обрадовался и первым делом позвонил Паше. Узнав, что связи нет, я написал ему сообщение, что у меня все в порядке, спросил, как там его экспедиция. Потом собрал свои вещи, потянулся перед долгой дорогой и пошёл в сторону Гуляевки.
Я регулярно хожу в спортзал и подолгу хожу по дорожке. Правда, бывает это всего раз-два в неделю, но регулярно. Но эти шесть километров дались тяжело. Примерно посередине пути, я увидел у обочины одинокое дерево. На нем висело колесо