Там полный бардак, никто им не занимается. Условия прежние – работаете половину дня.
– А можно взглянуть на эти авгиевы конюшни? – продолжал осторожничать Эрик. В альтруизм он не верил. Особенно в армии.
На первый взгляд работа не показалась невыполнимой. Конечно, беспорядок в архиве был знатный: папки с делами кучами валялись на полках и на полу. Нужно было все каталогизировать и расставить папки по порядку, но архив был небольшой, помещение величиной примерно со школьный класс, а потому за два месяца вполне можно было справиться. К тому же перспектива полной свободы от казармы и Лыча и возможность гулять по столице каждый день перевешивала все риски. Да и не оставили бы их служить на третий год, даже если бы они не справились.
Так они на два месяца стали «архивными крысами». Начинать было тяжело. Пришлось освобождать полки, потом собирать дела по порядковым номерам, выискивая их в разных кучах. Когда начинало казаться, что времени не хватит, ребята даже задерживались после обеда. Однако через пару недель работа пошла как по маслу, и пришло понимание того, что все можно закончить гораздо быстрее назначенного срока. За время службы Эрик усвоил главную солдатскую мудрость: торопиться не надо! Закончат раньше здесь – найдется чем занять их в части. Требовалось точно распределить работу так, чтобы завершить ее к назначенному сроку, тем самым заслужив благодарность председателя трибунала. А в часть попасть прямо к увольнению в запас. Что, собственно, ребята блестяще и проделали.
В первое время Эрик совсем не интересовался содержимым папок – необходимо было наладить работу. Казалось, что свободного времени не будет, тем более для того, чтобы читать скучные материалы дел. Но все изменилось, когда из одной папки вывалился ворох фотографий. Трупы солдат, снятые с разных ракурсов. Отдельно – крупные планы ран, рваных дыр в шинелях, расплющенные пули. Расстреляно, похоже, было целое отделение. Эрик отложил пока папку в сторону и во время перекура стал изучать дело подробнее. История оказалась банальной для имперской армии: неуставные отношения, говоря казенным языком, а по сути – издевательства «дедов» над молодыми солдатами. В случаях, когда издевательства становятся невыносимыми либо молодой солдат изначально психически неуравновешен, он наказывает обидчиков, как только к нему попадает оружие. Вот и в тот раз некий солдатик расстрелял весь караул в полном составе. Дел таких оказалось великое множество. В завершающей стадии наведения порядка, когда ребята больше делали вид, что работают, и просто тянули время, Эрик занимал себя изучением наиболее интересных дел. Обычная дедовщина или хищения его не интересовали, а вот папки с изуродованными трупами притягивали как магнит. Смерть на фотографиях была запечатлена с равнодушной четкостью, разложена по полочкам, препарирована во всех подробностях. В отличие от первого их дела с изнасилованием, эти дела, какими бы страшными иллюстрациями ни были напичканы, тошноты у Эрика не вызывали. Картинки смерти завораживали своей холодной беспристрастностью: