упрятанных под обшивку в корневых частях крыла. В обычном режиме они могли обеспечить горизонтальный полёт на высоте до сорока километров, а при приближении к поверхности открывались створки нижних сопел, и поток воздуха перенаправлялся под брюхо, обеспечивая тем самым возможность вертикального взлёта и посадки. Также для полёта на больших высотах и в вакууме шаттл имел традиционные ракетные двигатели, работавшие на кислороде и метане.
В целом «Дедал» по внешнему виду напоминал обычный земной челнок, он имел короткие дельтовидные крылья и двойное V-образное хвостовое оперение. Правда, в отличие от своих «земных» собратьев для взлёта с Титана ему не требовались колоссальные ракетные ускорители, а благодаря низкой силе тяжести и, как следствие, невысокой орбитальной скорости его корпус не подвергался большим термическим нагрузкам при входе в атмосферу. Всё это вкупе с возможностью добычи топлива прямо из метановых морей делало «Дедал» идеальным транспортом для Титана, позволяя ему взлетать и садиться на этот спутник Сатурна практически неограниченное число раз.
Вдвоём мы быстро пробежались по проверочному чек-листу, убедившись, что челнок в полном порядке. Закончив работу, Дарья отправилась заниматься своими делами, до начала её дежурства оставалось ещё несколько часов, я же двинулся обратно на мостик отбывать остаток своей вахты.
Часть 2. Катастрофа
– С добрым утром, док! Как спалось?
Корабельный врач и по совместительству инженер системы гибернации медленно открыл глаза, почесал лоб
– Ну как, уже долетели? – сонным голосом спросил Юхиро Ямагути.
– Почти, до Сатурна ещё четыре недели пути, – сказал я.
– Да… – Он слабо улыбнулся. – Я и забыл, что мы должны просыпаться раньше…
Он закрыл глаза.
– Эй, док! – Я потряс его за плечо. – Юхиро! Не спать!
Он вновь очнулся. Я отстегнул ремни и помог ему выбраться из капсулы.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался я.
– Холодно… Ужасно хочу пить, есть и спать… Нормально для такой долгой гибернации. Как остальной экипаж?
– Просыпаются, мы разбудили вас одним из первых.
Я вручил Ямагути одеяло и направился к следующей капсуле, доктор остался растерянно висеть около своего ложемента. Даша тем временем помогала выбраться из оков криогенного морфея Трофимову. Я подплыл к капсуле гидролога нашей экспедиции, Ингрид Ларсен. Проверил показания биомонитора – рановато, пусть ещё минут пятнадцать полежит. Следующим оказался Уильям Андерсон – а вот его уже можно было вытаскивать. Я прикоснулся к сенсорной панели управления, дав компьютеру команду к началу финальной стадии пробуждения. Повинуясь собственной программе, система через подключенные к венам трубки, ввела в организм несколько кубиков кофеина и адреналина. На мониторе я наблюдал, как медленно восстанавливались