– от того, удастся ли нам выполнить манёвр торможения и выйти на орбиту, зависел не только успех всей миссии, но и наши жизни. Касаемо самого газового гиганта, болтавшегося впереди и чуть левее курса, то он стал уже просто до неприличия огромным и продолжал увеличиваться с каждой минутой по мере нашего приближения.
– Начинаю вывод реакторов на полную мощность, – объявила Жаклин Кусто.
– Федь, нам нужна коррекция? – Даша повернулась ко мне.
Я мельком посмотрел на монитор навигационной системы, убедившись, что за прошедшее время корабль не сбился с траектории.
– Отклонений по курсу нет, так что, думаю, смело можем работать по рассчитанной вчера программе. В крайнем случае, если заметим, что нас будет сносить, можем сделать корректировки по ходу торможения.
– Хорошо, тогда начинай разворачивать нас, – сказала Даша.
Я натянул на голову гарнитуру, подключился к системе громкой внутрикорабельной связи и произнес:
– Внимание экипажу, внимание экипажу! Всем занять места согласно купленным билетам, приготовиться к включению маневровых, мы начинаем разворот в ретроградное положение.
Корабль, летевший доселе носом вперёд, надлежало развернуть на сто восемьдесят градусов, так, чтобы двигатель работал на торможение. Щёлкнув одним из десятков переключателей у себя над головой, я включил реактивную систему управления, ввёл программу в автопилот и уже собирался было активировать его, но в последний момент передумал и переключился на ручной режим. Не знаю, почему я поступил именно так, наверное, это был просто порыв эмоций – в какой-то момент мне вдруг захотелось ощутить-таки себя настоящим пилотом и сделать хоть что-то самостоятельно без посредства автоматики. Дарья с удивлением посмотрела на меня, впрочем, так ничего и не сказав. В конце концов, ни одна инструкция не запрещала мне управлять вручную, лишь отводя этому способу вспомогательную роль. Я мягко тронул рукоять джойстика, задавая кораблю направление вращения. Включились двигатели ориентации, по корпусу прокатилась волна легкой вибрации, плавно, словно в замедленной съёмке, «Армстронг» стал поворачиваться кормой вперёд. Разворот такой огромной туши не мог быть быстрым и занял без малого пять минут. Окончательно выровняв курс, я включил автопилот. Сверившись с данными навигационной системы, сообщил:
– Разворот закончен, к маневру торможения готовы.
– Принято, Жаклин, что у тебя? – поинтересовалась Даша.
– Температура первого ядра тысяча градусов, растёт, второе… девятьсот пятьдесят и тоже ползёт вверх, – отрапортовала инженер.
– Принято.
«Армстронг» стремительно нёсся в сторону Сатурна, выставив вперед решётчатое сопло. Реакторы корабля постепенно набирали мощность, чтобы в нужный момент отдать её всю маршевому двигателю. Мы быстро пробежались по чек-листу, проверив наши системы и убедившись в их полной исправности и готовности к работе. Теперь