проверить логи системы управления, – сказала Даша. – Если такие скачки повторяются регулярно, это может быть признаком неисправности.
Проблемы с реакторами были уделом наших инженеров и меня мало касались, так что я скинул с себя ремни и взмыл с кресла.
– Ладно, пойду. Удачи разобраться вам тут со всем, – покидая мостик, сказал я.
Я направился в жилую секцию. Пролетев знакомым путём через осевой коридор к центральному отсеку первой центрифуги, я нырнул в радиальный тоннель, на выходе из которого встретил Барбьери и Нортона.
– Привет, – поздоровался со мной планетолог.
– Ну здравствуй, – смущенно ответил я. Похоже, что они меня тут специально ждали. – А вы чего тут?
– Слушай, Фёдор, надо поговорить, – сказал Нортон. Он явно чувствовал себя неловко, так же как и я.
– О чём?
– Не здесь, – Барбьери оглянулся, словно опасаясь, будто кто-то может нас подслушивать.
Я тоже осмотрелся, коридор, в котором мы стояли, был совершенно пуст.
– Лучше идёмте ко мне, – предложил метеоролог.
Я согласился, и мы втроём проследовали в его каюту. Зайдя внутрь последним, Барбьери закрыл за собой дверь. Крошечное помещение, ничем не отличавшееся от моей и любой другой жилой комнаты, для нас троих было явно тесным. Я встал около окна, Эдвард присел на свою кровать, а Макс так и остался у двери.
– Ну и? Что за секретность? – с деланой непринуждённостью спросил я.
– Мы бы хотели поговорить с тобой об Уилле. Ты не заметил, что в последнее время он ведёт себя как-то странно? – спросил Барбьери.
– Да, думаю, это многие заметили, – осторожно ответил я.
– С Андерсоном творится что-то не то, – медленно проговорил Нортон. – Вчера у нас с ним была запланирована калибровка спектрометра, он должен был помогать мне, но не явился, я пытался вызвать его по внутренней связи, но так и не достучался, а когда мы с Максом пошли его искать, то обнаружили в отсеке гидропоники среди грядок. Он сказал, что следил за работой системы орошения, якобы с ней какие-то проблемы.
– Да, вот только она совершенно исправна, – добавил Барбьери. – Я потом специально интересовался у Климовой. За последнее время никаких отклонений в поливе растений не было.
– Чёрт… даже не знаю, что сказать, – проговорил я. «Похоже, у профессора серьезные проблемы», – пронеслась в голове мысль.
– А сегодня я встретил его в столовой, – продолжал тем временем Нортон, – спросил у него насчет нашего орбитального зонда, «Аякса», поинтересовался, когда мы будем его запускать.
– И?
– Он просто отмахнулся от меня, ответив в стиле «решайте, дескать, сами». Представляешь? Решайте, говорит, сами! Что это за херня?
– Раньше он себя так не вёл, – сказал Барбьери. – Я знаю Уильяма Андерсона уже без малого четыре года, всё это время он был ответственным человеком, лидером. У него каждая минута была распланирована. Тот, старый Андерсон