смысле? – не понимаю я.
– «Кентавр»?
– Как определили? – Я уверен, что мой разъём на затылке он ещё не имел шансов заметить.
– По моторике… – Неопределённо поживает плечами. – У «кентавров» примечательная походка, осанка… Конечно, только для тех, кто имел с ними раньше дело.
Я наконец понимаю – мы же отлёживались целый месяц в Центре после обретения коммуникаторов…
– Ну, вот, мы теперь настоящие «кентавры». – Оптимизм Вана никогда не знал границ.
В палате только наша эскадрилья – полный здорового оптимизма Ван, молчаливый Лом, интеллектуал Ганс и наш комэск Исса. Крайняя операция по вживлению коммуникаторов прошла две недели назад, и мы первый день как немного очухались. Голова уже не огромный чугунный колокол, в который с частотой пульса стучат все кому ни лень, а любой маломальский звук вызывает незамедлительный резонанс. И мечется этот срезонировавший звук по черепной коробке, как какой-нибудь пойманный в ловушку зверёк. А что ему мешает вырваться на свободу через недавно приобретённую щель разъёма контроллера в затылке, остаётся для меня неразрешимой загадкой.
Теперь в эту щель постоянно задувает, и когда резонанс в кои-то веки затухает, начинает казаться, что там завывают и свистят все ветры Земли – от утреннего лёгкого средиземноморского бриза до урагана Катрин. Очень неприятное ощущение. Так ещё и каждая мышца напоминает о своём существовании непрерывной болью. Словно заживо содрали кожу и теперь сыплют на обнажённые мышцы соль. А тут Ван с его: мы – «кентавры». Оптимист… Чтоб его.
– Может выберемся в город? – неожиданно предлагает Исса. – Отвлечёмся. Девчонок подцепим…
– А что, – садится на кровати Лом, – Мы же теперь «кентавры», и никому ничего не надо доказывать – визитная карточка теперь на затылках.
Я сквозь завесу боли начинаю тихо смеяться – нашёл чему радоваться. Будь моя воля, с удовольствием променял бы пару лет своей жизни на пару часов без этой постоянной изматывающей боли… И даже поедаемые горстями обезболивающие пилюли ни хрена не помогают.
– Она когда-нибудь пройдёт? – задаю в пустоту риторический вопрос.
– Потому, отрывай задницу от кровати и вперёд, к приключениям, – бодро командует Исса, и все, подчиняясь команде, поднимаются с опостылевших кроватей и медленно облачаются в больничные пижамы.
– Это мы что, как какие-то пенсы в пижамах пойдём по девчонкам? – прямолинейно удивляется Лом, разглядывая в зеркале своё непрезентабельное отражение, – Здрастье, мы с дома престарелых сбежали… Они же нас засмеют.
– Скажем, что раненные пилоты со спец. операции на Альтаире, – врёт как дышит Ван. Тот любую ситуацию запросто развернёт в нужную для себя сторону. Его и прозвали Ваном в честь известного героя сказок – «Избушка, избушка, встань к лесу…».
Наружу выбирались через окно палаты. Поддерживая друг-друга, с трудом доковыляли до силового поля по ограде Центра. А когда Ганс, как самый умный, попытался в щитке снять