защищать честь своей матери и вообще заранее готова смириться с любым решением мужа.
Обедал он один, если не считать людей, прислуживавших ему за столом. Теперь Поля преследовало такое чувство, что жизнь его закончилась, и что из-за обстоятельств, в которых никто из них не был повинен, он и Элизабет прямо в день свадьбы превратились во врагов, которых ничто в мире не сможет примирить. Разумеется, он не испытывал к ней ненависти и не ставил в вину преступление, совершенное ее матерью, однако бессознательно продолжал сердиться на нее, словно она была виновата в том, что оказалась дочерью этой женщины.
После обеда он два часа провел в комнате графини, разглядывая ее портрет. Эта новая драматическая встреча понадобилась ему для того, чтобы навсегда сохранить в памяти ее проклятый образ и заставить вспыхнуть с новой силой уже померкшие воспоминания.
Поль стоял перед портретом и внимательно рассматривал все мельчайшие детали. На камее был вырезан лебедь с расправленными крыльями. Его обрамляла золотая змея. Он запомнил блеск рубинов, струящиеся по плечам кружева, форму рта, прическу, овал лица.
Именно эту женщину он видел в тот день в конце сентября. В углу портрета он увидел подпись художника и написанные им слова: Портрет графини Э. Картина, несомненно, где-то выставлялась, а имя графини Эрмины почему-то не было указано полностью.
Поль подумал, что через некоторое время все встанет на свои места. Виновная в убийстве найдена и осталось лишь отыскать место преступления. Если сохранилась часовня, тогда истина будет восстановлена в полном объеме.
Он больше не опасался повстречаться лицом к лицу с этой горькой правдой. Тем не менее, сердце его отчаянно колотилось. Он понимал, что войдет в тот же лес и пройдет той же тропой, по которой шел его отец шестнадцать лет тому назад.
Утром Жером неопределенным жестом указал ему направление, в котором следовало идти. Поль пересек парк, взял немного влево и прошел неподалеку от павильона. В сторону леса шла длинная аллея, с обеих сторон обсаженная елями. Он двинулся по ней, сделал примерно пятьсот шагов и оказалось, что аллея разделяется на три узкие тропинки. Две из них вели в непроходимую чащу, а третья поднималась к вершине холма, спустившись с которого он попал на другую аллею, обсаженную елями.
Пройдя по этой аллее, Поль внезапно понял, что выбрал ее потому, что она, возможно, из-за своего внешнего вида, пробудила в нем какие-то неясные воспоминания.
Довольно долго аллея оставалась совершенно прямой, но внезапно она резко отклонилась и пошла сквозь строй высоких буков, кроны которых соприкасались, образуя необъятный купол. Затем она опять ушла в сторону и в конце темного лиственного свода, под которым расположилась аллея, Поль заметил сноп яркого света, что свидетельствовало о том, что впереди его ждет открытое пространство.
От нахлынувшего волнения у него стали неметь ноги, и Полю даже пришлось сделать усилие, чтобы двигаться дальше. Неужели сейчас он выйдет на поляну, на которой его отцу был нанесен смертельный удар? Чем ближе становилось