их лететь туда, куда вы им прикажете?
– Да, господин полковник.
– Например, на пятьсот метров правее, на поле, засеянное свеклой?
– Да, господин полковник.
Рядом стоял артиллерийский капитан и прислушивался к их разговору. Он тоже решил пошутить:
– Вот вы, капрал, определили дистанцию, а я примерно знаю направление стрельбы. Так не могли бы вы уточнить это направление, чтобы я смог точно нацелиться и разнести немецкие батареи?
– Это гораздо труднее и потребует больше времени, господин капитан, – ответил Поль. – но я попытаюсь. Ровно в одиннадцать часов внимательно смотрите в бинокль в сторону границы. Я подам сигнал.
– Какой?
– Пока не знаю. Думаю, три ракеты…
– Но в вашем сигнале будет какой-то смысл, если вы подадите его прямо над вражеской позицией…
– Именно так и будет.
– Для этого надо знать, где она, эта позиция…
– Я это знаю.
– И надо туда добраться…
– Я доберусь.
Поль отдал честь, развернулся и прежде чем офицеры успели что-то сказать, он, пригнувшись, быстро обогнул насыпь, взял левее и, укрывшись в некоем подобии траншеи, заросшей по краям колючим кустарником, пропал из виду.
– Странный тип, – пробормотал полковник. – Чего он хочет добиться?
Однако ему явно понравилась храбрость молодого солдата, хотя он совсем не верил, что от его инициативы будет какой-то прок. Тем не менее, полковник, укрывшийся со своими офицерами за стогом сена, не удержался и несколько раз посмотрел на часы. Ситуация была хуже некуда. В такие минуты командир части вообще не думает о грозящей лично ему опасности. Он думает лишь об опасности, которая грозит тем, за кого он несет ответственность, и к кому он относится, как к собственным детям.
Сейчас все они были у него перед глазами. Одни солдаты лежали на стерне, заслонив головы вещевыми мешками, другие спрятались в перелеске, кое-кто поглубже зарылся в землю. А вокруг бушевал ураган смертоносного огня. Казалось, что падающий с неба железный град торопится быстрее завершить свою разрушительную работу. То в одном месте, то в другом, человека отрывало от земли, он совершал в воздухе пируэт, падал и застывал в неподвижности. Громко стонали раненые, но солдаты при этом окликали друг друга и даже шутили… И над всем этим непрерывно грохотали разрывающиеся снаряды.
И вдруг наступила тишина, даже показавшаяся нереальной. В воздухе и на земле произошло умиротворение, которое каждый воспринял, как избавление, дарованное свыше.
Полковник, не скрывая радости, громко расхохотался.
– Черт возьми! Крутой парень этот капрал Дельроз! Вот теперь только не хватает, чтобы снаряды вспахали свекольное поле, как он мне обещал.
Не успел он произнести эти слова, как в пятистах метрах справа разорвался снаряд, правда, не на свекольном поле, а впереди него. Второй снаряд улетел слишком далеко. После третьего снаряда все цели были уже пристреляны, и «вспашка» поля началась.
Обещание капрала было исполнено с такой математической точностью и вообще все выглядело