А потом сверху вниз через голову до самого брёвнышка, на котором я сидела, словно ледяная молния шибанула – не больно, но ощутимо и весьма неприятно.
– Мяу! – сказал Батон, забрался мне на колени и принялся вылизывать моё лицо своим гадким шершавым языком.
И не прогонишь ведь – пошевелиться-то не получается. Все ноги мне оттоптал. Он ведь толстый и тяжёлый.
«Блин, да как я этот лес сохраню, если от меня ничего не зависит?» – мысленно взвыла я.
«Всё отдаю…» – снова прошуршало в мозгу, и неприятные ощущения прекратились.
Снова разорались лягушки. Снова запели птицы. Батон спрыгнул на землю, задрал хвост, совершенно бессовестным образом пометил бревно, отошёл немного в сторону и позвал меня:
– Мяу.
Я моргнула. Потом покрутила носом. Пошевелила пальцами. Сделала глубокий вдох и почувствовала, как в груди гулко колотится сердце. Ну нельзя так с нормальными людьми. Будь у меня чуть менее устойчивая психика, я бы точно спятила с перепугу. И вроде бы не изменилось ничего, но такое странное чувство появилось, будто бы в меня что-то не моё засунули. Что-то лишнее и раздражающее. И не вынешь – внутри оно где-то, глубоко и не по-настоящему.
Как дошла до деревни, не помню. Увидела возле одного из домов припаркованное на траве «Рено» и чуть не запрыгала от радости – транспорт! Пулей пролетела мимо дома Никулиных, распахнула калитку во двор одиннадцатого дома и чуть не сбила с ног владельца автомобиля.
– Извините! Здравствуйте! А вы случайно в город не едете сейчас?
– Случайно нет, – прозвучало в ответ, и сильные руки отодвинули меня за плечи немного назад, поскольку я тогда разве что на шее у собеседника не повисла. – Ты Маша?
– Ага, – кивнула я, с восторгом преданной собачки заглядывая через стёкла очков в серые глаза незнакомца. – Мне очень-очень в город надо, правда.
– В какой? – уточнил он, вопросительно выгнув дугой одну бровь.
– В Вырвинск, – моментально уцепилась я за это внимание. – Но можно и в Мухино. Здесь просто связи нет, такси не вызвать, мост сломали, идти далеко…
– Что, так прямо вот срочно надо?
– Угу…
Только тогда до меня дошло, что этот незнакомец откуда-то знает моё имя. Я его в первый раз вижу, а он меня знает. Ничего особенного в этом человеке не было – рост выше среднего, возраст… Что-то около тридцати пяти, наверное. Лицо классическое, но небритое. Ничего приметного или выдающегося. Среднестатистический мужик, как и большинство маньяков.
Подозрительно сузив глаза, я перестала цепляться за рукава его ветровки и сделала шаг назад.
– Простите, мы разве знакомы? – уточнила ледяным тоном.
– Нет, – пожал он плечами. – Тебя просто Борис искал. Просил передать, если встречу на дороге где-нибудь, что Клавдия Ильинична умерла.
– Что? – вытаращила я на него глаза. – Как умерла? Когда?
– Да я-то откуда знаю? Он минут двадцать назад приходил,