испытавших на себе зверства гитлеровцев. Все спешили уйти от опасности. И мало кто знал, что все пути отхода перерезаны. Никто уже не кормил, но ладно голод – страшно мучила жажда. Устанавливалась жаркая погода. Кое-как добрались бы до берега Дона.
Переправу бомбили «юнкерсы». Свист, вой, взрывы. А тут ещё приказ: переправляли только штабы, раненых и матерей с детьми. Остальным переправляться самостоятельно. Что делать? Пристал к небольшой группе командиров и красноармейцев, которая отправилась вверх по течению Дона.
Худощавый лейтенант в порванной гимнастерке, с посеревшей от пыли повязкой на голове, построил на берегу небольшую свою команду. Рота не рота – взвод не взвод. Остатки разных подразделений.
– Ну вот что, ребята, мы славно повоевали. Теперь задача выйти к своим и снова в строй. Вон как немец прёт. А мы с вами уже опыту набрались. За одного битого… – Он не договорил, махнул рукой. – Словом, приказываю: перебраться через реку живыми. – Он улыбнулся, зачем-то посмотрел на Маломужа и, подмигнув ему, сказал: – Ну что, плавать ещё не приходилось?
– Доберёмся, товарищ лейтенант! Должны добраться.
Разделись на берегу. Маломуж сложил в шлемофон красноармейскую книжку, комсомольский билет, фотографии родных, взял его в зубы и в числе первых вошёл в воду. Не все сразу последовали примеру. Видимо, были и такие, кто едва-едва умел плавать.
Полуживой доплыл до противоположного берега в районе какого-то небольшого хутора. Доплыть-то доплыл, да выбраться из воды уже сил не было. Подбежала дородная казачка, помогла.
– Где я? – спросил Маломуж.
– Недалёко от станицы Вёшенской. Горит станица. Вчерась бомбили. Мать писателя Шолохова вчерась убита.
– Мне надо найти наших, – с трудом проговорил Маломуж. – Не видели здесь наших?
– Да вон ваши из Дона выползают. Редко кто на ногах стоит. А сколько небось родимых, и не доплыли?! – сокрушённо проговорила женщина. – Давай, милок, до хаты. Молочком хоть напою. Коровку-то пока не отправила на сборный пункт. Ноне отправлю. Немец близко.
– А сама?
– Сама-то? Да тоже пойду… Не хочу под немцем оставаться. Ну, давай, давай, обопрись об меня.
Маломуж с трудом добрался до хаты, но задерживаться долго нельзя. Кто знает, какая силища прёт. Не ровен час прорвётся за Дон. Да и спешить надо. Что-то там лейтенант говорил о сборном пункте. Лейтенант?! А где же он сам-то?
Пойти бы на берег, поискать, да какой толк. Если доплыл, наверное, уж пошёл на восток.
Хозяйка проводила немного.
– Ну, давай теперь сам… Гляжу, оклемался.
Пошёл по дороге. Вскоре встретил пост с сержантом во главе.
– Оттуда?
– Так точно, оттуда. Через Дон вплавь.
– Документы, конечно, утонули? – спросил сержант, поскольку редко кому удавалось спасти документы во время переправы.
– Документы целы. Я их в шлемофон сложил, да так и плыл с ним в зубах.
– Тогда давай на сборный пункт. Вон там, в рощице.
На опушке стоял старший лейтенант с блокнотом.