там, местами словно был способен рассказать какую-то историю о чьём-нибудь сражении. Быть может, даже о прецеденте, из-за которого что-то могло измениться в порядках. В дневное время найти здесь кого-либо помимо охраны было бы затруднительно, так как большая часть рабочих уже вскоре после завтрака отправлялась на многочасовую смену в один из двух секторов: химический или шахтёрский.
По приказу Паваро, Леона уводят и определяют в тюремный блок DE4. Не желая сдаваться без боя, лис отчаянно пытался вырваться из-под пленящих рук, что в какой-то момент надоело сопровождающим, оттого решившим избавиться от проблемы через лишение сознания ударом. Дойдя до нужной камеры, уже смиренного, дзинко поместили внутрь и заковали в цепи на стенах, добавив к ним дополнительные кандалы на первое время.
Спустя час очнувшись и испытав на себе все прелести головокружения, заключённый, ещё пошатываясь, попытался встать, но, будучи в подвешенном состоянии, получил только сильный дискомфорт. Всё тело ощущалось ватным; даже поднять руку не представлялось возможным ─ она, как и остальные части тела, была прикована к стенке. Чуть осмотревшись, хвостатый заметил, что в камере было довольно темно ─ лишь тусклый, предположительно из-за дальности, свет, виднеющийся со стороны какой-то из многочисленных колонн вне камеры, давал знать о существовании источника освещения поблизости.
По телу неистово бежал зуд онемевших рук и ног, притуплявший чувства в попытках шевелить конечностями и причинявший боль, словно пронзая тысячами игл одновременно. Леон с раздражением бросил взгляд на цепи, невольно вспоминая время четырёхлетнего заключения в поместье. В голове сумасшедшей каруселью начали проноситься моменты прошлого, сужая зрачки под которые лис гневно рычал и с силой бил кандалами о стену, надеясь вырваться. Спустя несколько секунд, дзинко устало повис, собираясь с силами. Онемение начинало отступать, через минуту уже исчезнув. Однако на место одного неприятного ощущения встало иное ─ до боли знакомая слабость заблокированной энергии в теле.
Немногим передохнув, лис попытался извернуть запястья и прорыть стены с кандалами ногтями, но лишь затупил и сломал их, окрашивая и без того мозолистые пальцы кровью, далее уже просто стирая кожу на них. На звук подошёл один из охранников и приказал не шуметь, на что лис огрызнулся и сказал, чтобы его отпустили, иначе последствий не миновать. Без толку. Угрозы обернулись насмешкой от вышестоящего, затем ушедшего обратно.
Непреодолимая злость охватила душу пленённого ─ память о Маста раздражала даже сильнее безвыходного положения. Он вновь начал истошно биться кандалами о стены, но те не поддавались. Во время очередной минуты попыток, гнев постепенно угасал. Успокоившись и смирившись, лис тяжело вздохнул, опустив голову. Повиснув, он, с пустым выражением лица просто ждал. Секунды ожидания сменились минутами, а минуты часами. Ничего не происходило, а смертельную скуку разбавляла лишь редкая ругань других заключённых с охраной и побоями, следующими как что-то само собой