к чему он это все вспоминает?» – подумал Великанов.
...В СИЗО чай варили на «дровах» из байковых рубах и нательного белья, из которых заранее делали жгуты-закрутки, – они давали хороший огонь, плотное пламя и отсутствие запаха. Их поджигали, над фитилем держали кружку с водой. В считанные минуты вода начинала бурлить, и тогда туда сыпали чай. Он поднимался кипячением несколько раз. Полученное варево сливалось в эмалированную кружку старшего в камере. Пили чифирь по кругу, передавая кружку друг другу: по глотку в первый круг, затем по два – во второй и так далее...
Своими глазами видел Великанов чаевара-виртуоза, который, разговаривая через кормушку с надзирателем, кипятил чай, при этом он одной рукой держал кружку, другой – пламя из сложенной китайским веером газеты! Опытные зэки говорили, что плохое пламя дают московские газеты, отпечатанные на белой финской бумаге, лучше своя бумага, пермских и сахалинских целлюлозно-бумажных комбинатов, – так, по крайней мере, говорили в камере московской тюрьмы, где, конечно, никаких сибирских и дальневосточных газет быть не могло. Чай варили везде – на шконках и под ними, на одеялах. В этом случае под кружку подстилали мокрое полотенце, чтобы матрас не загорелся. Умудрялись даже варить в автозаках – будках-коробках, которыми доставляют на объекты зэков из выездных зон...
А на зону чай часто просто забрасывают, поэтому лагеря и объекты, находящиеся в них, окружены сеткой «противокида» высотой пятнадцать – двадцать метров. На этой сетке всегда висят «мертвяки» – не долетевшие до зоны пакеты с чаем, висят как повешенные, служа предметом частых пересудов зэков. Мастера «кида» – это непревзойденные спортсмены. Рейтинг зоны повышается, если туда можно закидывать, забрасывать с размаху – с руки, с бега, с машин, с мотоциклов. Используют даже самострелы-арбалеты и переносные «кидо-бросальные» машины. Кидают обычно в праздничные, воскресные дни, ночью, заранее оповещая о времени. Удачный «кид» – просто праздник: шутка ли, получить два килограмма чаю сразу!
...И тут Великанов вспомнил, как пахан камеры, высокомерный, тощий, сравнительно молодой человек примерно его возраста, то есть лет тридцати, упоминал как-то имя Гном. Прошло уже немало времени, множество других имен, кликух, погремух, погонял было произнесено при Великанове, и немудрено, что поначалу они заслонили это простое и короткое прозвище – Гном. Гном был киллером, которого засылали на зону с единственной целью – убить кого-либо. Собственно, он давно уже не выходил на свободу, но по воле тех, кому подчинялся или на кого работал, он таинственным образом переправлялся на новую зону, к «нужному» человеку.
6
В половине первого Турецкий с Гордеевым сидели на антресолях ресторана «Пушкинъ». С некоторых пор это было их любимое заведение, адекватного объяснения чему в принципе не имелось. Просто звезды так сошлись. Немало было в городе ресторанов, которые в разные времена почтили своим вниманием знаменитый следователь и известный адвокат, в некоторые