быть дано виновным, а потому люди прежде должны быть очищены верой». Во-первых, не своей верой очищается человек, а Богом, и не будем забывать истину, реченную апостолом Иаковом, что вера без дел мертва (Иак. 2:20). Во-вторых, Бог всегда давал обетования не только святым людям, но и обычным, которые должны были стать святыми, или должны были породить святых, например, обетование жене Маноя от племени Данова (Суд. 13:5), или обетование царю Давиду через пророка Нафана (7:4—16), а ведь и сам Давид, и сын его Соломон согрешали пред Господом, да еще как согрешали!.. Но обетования Божии при этом были непреложны. И автору этой книги были даны обетования Божии, когда он еще не знал Бога и грешил, но ныне несомненно верит Богу и Его обетованиям.
Апостол Павел превозносит веру так, что милость Божия становится в зависимости от веры: «Итак по вере, чтобы было по милости». Но милость Божия распространяется на всех (и на неверующих), и не зависит от мнения даже самого ап. Павла, «…ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45).
(17—18) (как написано: Я поставил тебя отцом многих народов) пред Богом, Которому он поверил, животворящим мертвых и называющим несуществующее, как существующее. Он, сверх надежды, поверил с надеждою, через что сделался отцом многих народов, по сказанному: «так многочисленно будет семя твое».
Павел утверждает, что Авраам «поверил… через что сделался отцом многих народов». Увы, не через веру, и не по вере своей, ибо поверил после обетования. Авраам стал отцом многих народов по желанию Божьему, по Его всеведению и промыслу. Если Бог хочет что-то совершить, то даже неверие человека не является для него препятствием. Вспомним обетование Божие Аврааму о рождении Сына от Сарры и неверие ее (Быт. 18:9—15), однако обетование исполнилось. Вспомним и неверие Захарии Ангелу Божию, за что уста его были заключены, и он не мог говорить (Лк. 1:20), но обетование Божие исполнилось. Ведь сам Павел признает, что Бог называет несуществующее, как существующее, зачем же апостол плетет узлы вокруг веры – явления обретаемого и преходящего? Чтобы привлечь язычников? Но для этого не надо лукавить, надо просто говорить Духом Святым.
(19—22) И, не изнемогши в вере, он не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении; не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу и будучи вполне уверен, что Он силен и исполнить обещанное. Потому и вменилось ему в праведность.
Ах, если бы только по вере, независимо от дел (дел нечестивых и ничегонеделания) люди становились праведниками… Но, к сожалению, это невозможно, ибо «…и бесы веруют, и трепещут» (Иак. 2:19). И Бог Отец не безрассудный в Своей бесконечной любви, поэтому миловать верующих в Него бесов, и развращать нечестивцев и бездельников – не будет.
(23—25) А впрочем не в отношении к нему