одинокий, бедный, побывавший в плену. Милосердие – это неотъемлемое качество каждого цивилизованного человека, я уважаю твои взгляды.
– Мистер Шельдман, да причем здесь милосердие! Ксанф действительно – уникальный врач!
– Симоша, оставим спор. Тебе надо поесть, ты ведь сегодня даже еще не завтракал, час уже поздний, сейчас я распоряжусь, чтобы накрыли на стол.
Симон наскоро поел и вновь вернулся в комнату, где лежал Нармер.
Шельдман задумчиво сидел в кабинете, ни работа, ни чтение, ни просмотр телепередач не занимали его внимание. Ральфсон зашел к шефу, чтобы получить распоряжения на будущий день.
– Ральфсон, это ужасно, нам придется делить кров с этим деревенским пугалом, этим Синклером! – воскликнул Шельдман. – Я бы с удовольствием вышвырнул бы этого дикаря вон, но это окончательно поссорит меня с Симоном. Это безумие какое-то! Я не хозяин в собственном доме!
– Мистер Шельдман, но мистер Меровинг говорит, что мистер Синклер – выдающийся врач, – сказал Ральфсон.
– Симон – экстрасенс, художественная ранимая натура. Он излишне сентиментален. А этот аферист Ксаверий ловко использует Сима. Наш Симон блестяще, как, впрочем, он все делает, провел операцию мистеру Нармеру, но, из скромности и по доброте душевной, весь успех приписывает Синклеру. Но я-то знаю правду! Я знаю, что лечение мистера Нармера осуществляли Симон и Ратка. Они – настоящие экстрасенсы, а не этот наглец!
– Ратка, мистер Шельдман? – удивился секретарь. – Но причем здесь этот юноша, сэр?
– Ратка был там, он помогал Симону. Синклер же стоял в сторонке, а потом и вовсе покинул поле боя. Симон и этот ребенок проводили тяжелейшую операцию, а Синклер, который выдает себя за потомственного врача, да еще и колдуна, трусливо сбежал! Я готов убить Синклера!
– Вам рассказал об этом Ратка, сэр? – осторожно спросил Ральфсон.
– Да, этот македонский юноша предан моему Симу. Он тоже переживает за своего наставника. Ральфсон, я заметил ваши дружеские беседы с Синклером. Я не могу пока выставить Синклера из своего дома. Сим почему-то привязался к этому типу. Я дорожу дружбой с Симоном, я вырастил его, он мне как сын, поэтому я вынужден терпеть общество этого гнусного Синклера. Однако, если я согласился принимать Синклера, это не означает, что я буду относиться к нему с уважением. Он получит от меня только презрение! Ральфсон, я требую, чтобы вы сократили все ваши контакты с Синклером до минимума! Вы меня поняли, мистер Ральфсон?
– Да, сэр, как вам угодно, сэр.
– Отлично. Тогда до завтра. Пока других распоряжений у меня нет для вас. Доброй ночи.
– Доброй ночи, сэр.
Ральфсон, опечаленный, вышел из кабинета шефа.
Глава 28. Любовь
Элла постучала к Ратке.
– Входи, Элла, – ответил юноша.
Девочка вошла в комнату ученика Симона. Здесь было роскошно, как и везде на виллах и в домах миллиардера Шельдмана.
– Ратка, я слышала, что на Нармера совершено нападение, и Симон, Ксанф и ты