лучшему нашему романисту: вы, наверное, слышали, что московский митрополит Филарет нашел в его произведениях «смешение церковных и светских предметов», и Загоскину пришлось основательно переделать свои романы, чтобы они могли увидеть свет.
– Что же, и романы нельзя печатать без церковного одобрения? – возмутилась Екатерина Дмитриевна.
– А чему вы удивляетесь? Ничего нельзя, что не соответствует «духу православия», – сказал Чаадаев. – При Иване Грозном на Стоглавом соборе было заявлено, что всё, не соответствующее этому духу, не должно существовать в России. Наши живопись, зодчество, литература должны были оставаться такими, как это было заведено у наших отцов. В результате в Европе наступила эпоха Высокого Возрождения, а мы продолжали копировать древние византийские образцы. Только благодаря непостижимому искусству наших мастеров им удавалось создавать шедевры даже в этих жёстких рамках, но у нас в принципе не могло быть своих Леонардо, Рафаэля или Микеланджело. Им для творчества нужна была свобода, а в России её не было и в помине. Русские мастера творили под гнётом власти и «православного духа», они не могли рассчитывать на малую толику того уважения, которые имели их собратья по искусству в Европе. Печальная легенда гласит, что Барму и Постника, построивших храм Василия Блаженного, царь Иван приказал ослепить, дабы они не создали ещё чего-нибудь столь же прекрасного. Если это и выдумка, то правдоподобная, характерная для русской жизни. Вы можете представить себе Леонардо, которому герцог Медичи выколол глаза, чтобы тот не написал вторую «Джоконду»?..
10. Иван Грозный и души его жертв. Художник М.К. Клодт.
Карл Пятый, всемогущий император, чья власть простиралась почти на всю Европу и Америку, поднял кисть Тициана, когда тот уронил её. Правитель, перед которым дрожали целые народы, перед которым сгибался мир, склонился перед художником, признавая, что настоящий талант выше власти! А у нас власть в лучшем случае оказывает снисходительное покровительство таланту, часто оскорбительное для него. Пушкину царь обещал, что сам будет его цензором, – станет проверять его работы, будто строгий учитель у нерадивого ученика.
Мы пришли к европейскому искусству лишь при Петре Великом, но сколько времени было потеряно, сколько выдающихся произведений мы не получили на родной почве.
Увы, гонения продолжаются поныне! Духовенство бдительно следит, чтобы вольнодумство и «западная зараза» не распространялись у нас. Пушкин, как всегда, числится в первых рядах вольнодумцев. Некий духовный пастырь сказал про Пушкина, что он «нападает с опасным и вероломным оружием насмешки на святость религии, этой узды, необходимой для всех народов, а особенно для русских». Другой пастырь соизволил заметить: «До Пушкина все наши лучшие писатели – Державин, Карамзин, Жуковский – были истинные христиане. С него же, наоборот, лучшие писатели стали прямо и открыто совращаться в язычество. Даровитейшие,