Вивиль можно верить. Я часто с ней болтаю, и она говорит полезные вещи. А у тебя в роду родственников-Дейдаритов не было? Ну, может, троюродная племянница двоюродного свекра по прадедушкиной линии… нет?
– Нет. Я из бедной семьи.
– Жаль.
Они еще несколько минут смотрели на портреты, как вдруг Цирен хлопнул себя по лбу, достал карманные часы и посмотрел на время.
– Проклятье, через пятнадцать минут танцы. Надо срочно идти. Давай руку.
Он быстро загасил обе лампы, и, схватив Лиссарину за руку, вытолкал ее наружу, как нежеланного гостя. Тут же заметался по комнате в поисках нужной одежды.
– Ты уж прости, – сказал он, прыгая на одной ноге в попытке стянуть гольф, – но я должен переодеться.
– Да-да, уже ухожу, только… – Лиссарина повернула ключ в замочной скважине и напоследок обернулась. – Я хочу спросить. А у вас в роду Дейдариты были?
– Ой, нет-нет-нет, они вообще не жаловали нашу семью. Из-за чего у нас с ними размолвка произошла, я еще не выяснил, но работаю над этим. Увидимся на ужине. Проклятые гольфы…
И Лиссарина, улыбаясь себе под нос, вышла за дверь, хотя мыслями так и осталась в тайной комнате, куда каждая клеточка ее тела хотела вернуться, ведь там она ощутила еще одно чувство. Новое. Чувство, будто находится дома.
Глава 11. С днем рождения, Робейн
В полночь, когда яркий диск луны осветил крыши домов Эденваля, на окраине района бедняков, на маленькой улочке, ведущей к самому мрачному месту в столице, остановился экипаж. Дверца отворилась, и на разбитый, весь в трещинах, тротуар ступил одинокий юноша с бутылкой виски в руках. Ступил и тут же пошатнулся. Кучер спрыгнул с насиженного места и ухватил юношу за локоть, но Люциен Монтфрей хлопнул его тростью по руке. Не сильно, но убедительно. Достаточно убедительно, чтобы через секунду экипажа и след простыл.
Он остался один на улочке, где пахло нечистотами, грязью, бродягами. Здесь жили люди, которым ни где не было места, у которых не было собственного пристанища. В этот особенный день Люциен ощущал себя именно таким: человеком без места, ужасно одиноким и брошенным на произвол судьбы. Ему некуда было пойти, кроме одного особого местечка неподалеку от этой Брошенной улицы. Да, она действительно так называлась. Брошенная улица – богами забытая дорога, ведущая к колыбели мертвецов.
Тяжело опираясь на трость, Люциен прошел к крайнему дому, дальше которого раскинулось большое, кажущееся на первый взгляд пустым, поле. Его никто не остановил, не окликнул, хотя изредка он замечал, что кое-кто, притворяющийся спящим, косится в его сторону. Один такой мужчина, спящий на голой земле, укрытый драной шинелью, протянул вперед руку. Лулу, по доброте душевной, бросил в раскрытую ладонь золотую монетку и прошел дальше, ни разу не обернувшись.
Дорога привела к невысокой, с его рост, каменной ограде. Поцарапанная, местами осыпавшаяся, покрытая мхом, она выглядела древнее, чем русалки, которые исчезли больше тысячи лет назад. Здесь Люциен ощущал небывалую силу, словно все боги вселенной устроили