гостей, и трепет, охвативший в тот момент – всё было словно вчера. Пророчества Мира столь же редки, как и свадьбы правителей переинатов, поэтому то, что случилось – воистину благословение.
И вот оно, через восемь священных месяцев появившееся на свет пророчество, крепко спит на её руках, насытившись. Такой крошечный, такой прекрасный – обожание и любовь в чистом виде. У него от неё – лоб и скулы, в остальном – вылитый правитель. Те же иссиня-черные волосы, так же хмурит лишь правую бровь. Малюсенький носик, пухлые губки, крошечные пальчики: не удержавшись, мать расцеловала тёплые щёчки. Такой крохотный, такой восхитительный, такой сладкий – как им надышаться?..
Лихор колыхнулся – невозможно не узнать эту силу – к её комнате приближался правитель. В радостном предвкушении она встала, передала ребёнка помощнице и, едва сдерживая улыбку, приготовилась встретить мужа как полагается благородной жене.
– Моя повелительница, – правитель пересёк комнату уверенным шагом и поприветствовал жену, дотронувшись лбом кисти её руки.
Она, как полагается благородной супруге, едва коснулась губами его прикрытых век. Когда формальности были соблюдены, она с нескрываемым уже воодушевлением обернулась к помощнице, чтобы продемонстрировать мужу их радость и гордость, как вдруг услышала:
– Мы нашли девочку.
«Девочку?.. Какую девочку?» – пронеслось в голове. Но прежде, чем она успела спросить, правитель отступил в сторону и предъявил её взору Небулу, опального переината третьего уровня.
Жена правителя вздрогнула всем телом: менее всего она ожидала снова его увидеть. После всего зла, что он натворил, после всех смертей, что произошли по его вине, после всех, кого она из-за него потеряла, Небула стоял так близко и, как ни в чем не бывало, подобострастно, заискивающе улыбался. Первым порывом было кинуться к нему, ударить, снова и снова, уничтожить, чтобы он перестал существовать навсегда, насовсем. Но на руках у него была девочка, о которой говорил правитель, – годовалая малышка с мягкими, по-детски вьющимися на концах темными волосами, – которая внимательно смотрела на жену правителя ясными серыми глазами, доверчиво прижимаясь к груди Небулы.
Сердце матери сжалось в нехорошем предчувствии. Нельзя было выдать своего смятения. Нужно хоть что-то сказать: пауза слишком затянулась.
– Эта девочка… – начала жена правителя, пока не осознавая, что хочет спросить.
–
Та самая, дитя из пророчества, – сияя улыбкой, окончил за неё правитель. – Та, что взрастит величайшего!
–
Пророчества?.. – непонимающе повторила жена правителя.
Ярость, гнев, жажда мщения, раздражение, боль потери, страх, опасение, недоумение – всё смешалось в ней и мешало ясно мыслить. Она силилась понять, что происходит, и в то же время старалась не выдать себя: показаться дурочкой перед Небулой? Ни за что.
К счастью, правитель, не обращая ни на что внимания, с энтузиазмом вещал:
–
В день нашей свадьбы, моя повелительница, было