выбрать людей покрепче здоровьем и верой. Если на то будет воля Мира, они выживут, и спасут от смерти тех, кто по воле Мира должен остаться жить. Ведь ничего иного мы не в силах сделать.
Командир переинатов был ошарашен. Жена правителя смягчила тон, и продолжила уже тише.
– Чума приходит раз в поколение, и всякий раз множество людей умирают. Множество, но не все. Мы не можем покончить с чумой, но можем дать людям веру, что это можно пережить. Переинаты исцеления не могут поставить на ноги всех заболевших, не вернут к жизни умерших. Всё, что мы можем дать этим людям – это надежду на то, что выжить можно. Без надежды и вовсе незачем просыпаться.
– Это верно, но… – не найдя, что возразить, командир отряда переинатов, и, слегка поклонившись, удалился исполнять приказ.
Глядя на удаляющего командира переинатов, жена правителя ощутила привычную тяжесть – а ведь планировала распрощаться с ней сегодня.
«Всё так, – думала она устало. – Мы рождаемся, чтобы умереть, и никто не в силах остановить это движение вперёд».
Эти слова она сказала сегодня утром и «деве пророчества», когда мимо них проносили последнее, двенадцатое, завернутое в саван тельце младенца, – это лучшие слова утешения, что смогла подобрать жена правителя для потомка своего врага, теперь уже круглой сироты, угрюмой девочки, чьё происхождение сомнительно с любой точки зрения, выродка, что прочат ей в невестки.
Девочка ничего не ответила ни словом, ни взглядом – лишь молча последовала за процессией, чтобы проводить свою семью в небытие.
«Замечательно, – усмехнулась тогда жена правителя, – Небула есть Небула. Он её растил, она – его продолжение. Даже если в будущем она будет показывать одни лишь добродетели, все должны держать в голове, что у неё гнилое нутро».
«Это хорошо, – успокаивала себя жена правителя, удовлетворенно глядя на головешки и развалины, оставшиеся от особняка, и вспоминая, как девочка не ответила ей. – Правитель не терпит дерзости».
День подходил к концу. Он не принёс долгожданного облегчения, но в целом долг перед правителем, собой и погибшими друзьями был исполнен, стоило поторопиться домой. Предстояло ещё много дел: нужно подготовить для «девы пророчества» комнату подальше от жилого крыла правящей семьи, и предупредить, чтобы особо к девочке не приближались, – на землях Небула всё-таки чума.
Нужно назначить встречу с советом Восьми, чтобы они поскорее убедились – перед ними никакая не «дева, что воспитает величайшего», Небула всех ввёл в заблуждение. Доказать это несложно: шансов на то, что она станет высокоуровневым магом нет – её отец был едва отличим от человека. К тому же девчонка почти не разговаривает – есть шанс, что перед советом Восьми она отмолчится и они сочтут её непригодной к обучению.
Надо подумать, куда её отправить когда все убедятся в обмане. Подальше, в горы, в бездетную семью. Деревенская жизнь, домик, огородик, никакого пророчества. Однако нужно сразу принять меры, чтобы детей у неё никогда не было: никаких отпрысков Небулы больше.