попросил мистер Феджвик.
Берил, злобно посмотрев на родителей Стефани, уселась на место.
– Спасибо, – сказал мистер Феджвик с таким видом, как будто на сегодня с него было достаточно беспокойства. Он облизнул губы, поправил очки и снова уставился на завещание. – «Если я о чём-то и сожалею, то лишь о том, что у меня не было детей. Порой, глядя на отпрысков Фергуса и Берил, я понимаю, как мне повезло, но порой это разбивает мне сердце. И наконец, моя племянница Стефани…».
Стефани распахнула глаза. Что? Она тоже что-то получит? Неужели Гордону было недостаточно оставить виллу её родителям?
Феджвик продолжал читать:
– «Мир больше, чем ты думаешь, и страшнее, чем ты можешь представить. Единственное, что имеет значение, это оставаться верной себе, а единственная стоящая цель – узнать, кто ты есть на самом деле».
Стефани чувствовала, что Фергус и Берил злобно смотрят на неё, и старалась не обращать на них внимания.
– «Пусть твои родители тобой гордятся и пусть они будут счастливы, что ты живёшь с ними под одной крышей, потому что я оставляю тебе всё моё имущество, мои сбережения и авторские отчисления, которые ты унаследуешь, когда тебе исполнится восемнадцать лет. Я бы хотел воспользоваться возможностью и сказать, что я по-своему люблю вас всех, даже тех, кто мне не очень-то нравится. Это касается тебя, Берил».
Феджвик снял очки и поднял голову.
Стефани поняла, что все смотрят на неё, но она понятия не имела, что сказать. Фергус снова стал похож на задыхающуюся рыбу, а Берил указывала на неё длинным костлявым пальцем, тщетно пытаясь что-то сказать. Родители изумлённо смотрели на дочь. Скалдаггери Плезант шагнул вперёд, встал у Стефани за спиной и осторожно дотронулся до её руки.
– Поздравляю, – сказал он и направился к двери. Как только она закрылась, Берил снова обрела дар речи.
– Ей? – завопила она. – Ей?!
Глава 3
Маленькая девочка совсем одна
Днём Стефани с матерью отправились из Хаггарда в поместье Гордона – поездка заняла пятнадцать минут. Мама открыла входную дверь и отошла в сторону.
– Сначала хозяйка дома, – сказала она, чуть заметно улыбнувшись и поклонившись.
Стефани шагнула внутрь. Она не считала дом своей собственностью – эта мысль была слишком огромной и слишком нелепой. Даже притом что родители фактически оставались её опекунами, пока ей не исполнится восемнадцать лет, как она могла владеть домом? Сколько ещё двенадцатилетних подростков владели домами?!
Нет, всё-таки это слишком нелепая идея. Слишком невероятная. Слишком безумная. Как раз такая, чтобы показаться Гордону вполне разумной.
Дом был большим, тихим и пустым. Теперь всё казалось ей новым, и Стефани другими глазами смотрела на мебель, ковры и картины. Нравился ли ей дом? Были ли ей по вкусу этот цвет или эта ткань? Хотя Гордону надо было отдать должное: у него был отличный вкус. Мама Стефани сказала, что если бы это зависело от неё, то она почти ничего не стала