известны все ходы и выходы. Он перевозил пойло через границу на автомобилях, поездах и мулах, на лодках, лошадях и в рюкзаках; вел дела во всех городах Монтаны, а еще в Вашингтоне, Айдахо и обеих Дакотах; придорожных закусочных, подпольных кабаков и магазинов, где можно купить выпивку, у него было не сосчитать; на зарплате у него состояла куча полицейских, юристов, федералов, машинистов, советников, конгрессменов, судей и всех их бухгалтеров; свои запасы спиртного он распихал, где только мог, – от шахт и церковных подвалов до настоящих складов. Говорили, что многотысячное поголовье скота и обширные земли служат ему лишь развлечением. Говорили, что большинство тех, кто работает на Баркли Маккуина, даже не знают об этом.
– Если вам требуется добродетель, мы найдем, – с напускным оживлением хихикнула Белль. – Все для вас, мистер Маккуин.
– Пожалуй, но не сегодня. Дезире скоро будет готова?
– Сбегаю посмотреть.
Белль выскочила из комнаты и пронеслась мимо Мэриен, театрально поведя плечами.
– Белль, – прошептала Мэриен, – что мне делать?
Та остановилась на середине лестницы, наклонилась через перила и прошептала в ответ:
– Поздоровайся. Скажи, что собираешься войти в дело.
Белль шутила, но подзадоренная Мэриен подумала: а почему бы и нет? Почему не профинансировать мечту о небе за счет мужской похоти? Она опять вспомнила Джильду и то животное. Старые часы в конце коридора отсчитывали секунды, как будто кто-то неодобрительно цокал языком. Мэриен могла бы проскользнуть в переднюю гостиную, надеть комбинезон и уйти, но ее парализовало любопытство. Она услышала нетерпеливый шорох, по полу зацокали туфли. Шаги, и дверь распахнулась.
Что увидел Баркли?
Поток света выхватил длинную тонкую фигуру. Бледные, обведенные черным голубые глаза, хрупкая шея, висящие мешком чулки, поскольку не хватало ног их заполнить, черные лакированные туфли, под узкими щиколотками похожие на подковы. Маленькую голову покрывала шапка переливающихся волос цвета слоновой кости. Тонкие запястья, длинные пальцы. Она боится, увидел Баркли. Увидел испуг, а затем какую-то искру, что-то во взгляде, напоминающее ощерившиеся зубы. Вызов. Он не понял, что перед ним ребенок. Да и как можно ожидать здесь ребенка? Он думал о Дезире, внутри у него горел жар и все давило.
Что увидела Мэриен?
Элегантного мужчину в черном костюме, белые накрахмаленные манжеты, на черном жилете золотая цепочка от часов, черные волосы аккуратно подстрижены и лоснятся от масла. Широкий нос салиши, полные губы и четко очерченные, покрытые веснушками скулы. Смуглый, глаза темно-синие. Красавцем не назовешь. Глаза посажены слишком глубоко, подбородок тяжелый, как у бойцовской собаки. Баркли на нее смотрит, видела она; чувствовала, его взгляд буквально прикован к ней.
– Ты кто? – спросил он.
Белль спустилась с Дезире, надевшей скромное кремовое платье; уж какие под ним прятались тесемки и оборки, оставалось