взял у нее корзину. Четыре бутылки самогона. Ясно, он заказал их только для того, чтобы ее послали к нему. Она привезла ему себя.
– Зайди, я расплачусь.
– Я спокойно подожду здесь.
В открытую дверь она заметила рыжеволосого мужчину, который сидел за кухонным столом и читал газету. Он поднял взгляд, после чего опять углубился в газету. Она видела его раньше, в городе.
– Зайди, – весело повторил Баркли. – Или я пожалуюсь Стэнли, что его развозчик некоторым клиентам отдает предпочтение. Девочек Долли ты навещаешь, а меня нет.
Мэриен смущенно мялась на месте.
– Это Сэдлер, – представил Баркли рыжего мужчину. – Он не кусается. Точно не хочешь зайти? Не хочешь посмотреть мой дом?
Сэдлер поднял голову и слабо, прохладно улыбнулся.
– А что в нем особенного? – спросила Мэриен.
– Только то, что он мой.
– Наверно, не так-то легко осмотреть все, что ваше.
– Не надо верить слухам. Ладно, подожди здесь.
Баркли ненадолго исчез и, вернувшись с пустой корзиной, отгородил Сэдлера с его газетой дверью.
– Я провожу довольно много времени в Миссуле и не люблю гостиницы, вот и подумал, что нужно пристанище. – Он достал из кармана золотой портсигар и зажигалку и сел на край крыльца, широко расставив на траве ноги в черных туфлях. Постучал по доскам рядом с ним: – Посиди минутку. Ты куришь?
Она села.
– Иногда.
Он прикурил сигарету ей – фабричную, не самокрутку, – затем себе. Она обратила внимание, что руки у него в легких веснушках, чистые ногти аккуратно подстрижены. Вспомнила портсигар Калеба, Калеба у ее груди. Калеб в общем похож на Маккуина, но менее собран, менее дисциплинирован. Ногти у него всегда обгрызены до мяса.
– Я недавно вернулся из Чикаго, – сказал Баркли. – Ты там бывала?
– Только на поезде, в младенчестве.
– А вообще выезжала из Миссулы? Не считая младенчества?
– На озеро Сили-Лейк, и еще один раз дядя брал меня в Хелену.
– Это все Монтана.
Она кивнула.
– Что ж, Монтана – хорошее место. Не хуже других, что я видел.
– Я хочу посмотреть другие.
– На мой взгляд, все везде слишком захвалено.
– А где вы были?
– О, много где.
– А не в Америке?
– Тоже.
– А в Арктике были?
– Слава богу, нет. Звучит страшно. – Он заметил ее реакцию: – А ты хочешь? Тебе не кажется, что там слишком одиноко?
– Я не против.
Улыбка у него оказалась кривая, с одной стороны губы поднимались выше.
– А с меня, по-моему, хватит одиночества.
Она кивнула, недоумевая, что сказать.
– Ты не хочешь спросить, почему я одинок?
– Ну ладно.
– Так спроси.
– Почему вы одиноки?
– Мое хроническое состояние. В раннем детстве отец отправил меня в Шотландию, откуда он родом. В холодную, темную, отвратительную