Росты, первого, кто сладил с местными шаманами. С того часа и стали тут строить бревенчатые срубные избы, как у славян повелось. А вот в чащах вокруг располагались поселения мерян, кумирни[63] шаманов, где почитали богов, таких же мирных, как и сами меряне, спокойно стерпевшиеся с тем, что теперь на берегу и в окрестностях Неро можно было встретить высокие изваяния славянских богов. Меряне даже стали почитать чужие божества не меньше своего Кугу-юмо или Шкабаса – создателя мира. А вот священный камень мерян, выступавший из замерзшего озера подобно острову, стал называться камнем Велеса, ибо Велес был покровителем торговли, а напротив каменного святилища издавна проходили мены и торги мерян.
Меряне многому научились у пришлых, многое у них переняли. Люди с Руси прибывали сюда целыми родами и оседали большими семьями. В Ростове говорили, мол ближе к лесу Милютин конец, хотя сам прибывший некогда с Руси Милюта давно помер. А ближе к озеру стояли в ряд дома Разудайских. И кто был тот Разудай? Уже и позабылось. Считалось, что был он из Новгорода. Ибо пусть новгородцы и считались лучшими плотниками по всем землям Руси, да только ростовские были уверены – они не хуже. Вон как у них все построено – бревнышко к бревнышку положено, тыны ровные высятся, окошки деревянным кружевом украшены. Залюбуешься!
Бывая во дворах местных Светорада хоть и рассказывала о жизни на Днепре, но имен никого из правителей не называла. Только раз обмолвилась про Игоря и сама чуть язык не прикусила. Хвала Богам это имя никого тут не заинтересовало – не ведали местные про Игоря. А вот про Олега Вещего знали. О нем даже мерянские шаманы любили потолковать; рассказывали, как некогда прибыл в их землю князь-варяг, как понравились ему мерянские люди и край их, как взял он эту землю под свою руку. Данью обложил невеликой, но охранять обещался. Вот почему здесь и поныне несут его витязи службу. И хорошо служат. Раньше меряне то с мордвой схлестывались, то от черемисы разбойной урон несли, но сейчас соседи присмирели; если и наскакивают порой, то люди воеводы Нечая враз ответный поход совершают, да так, что враждебные соседи потом не единожды подумают, прежде чем новый набег замыслят. Ну а с тем, что на реке Итиль разбойные соседи порой пошаливают, меряне почти свыклись и считали это неизбежным злом.
О реке Итиль, по-местному Великой, в Ростове говорили с особой гордостью. Светорада знала, что ее Стема уехал в дозор со своим десятком на эту отдаленную реку и теперь не скоро приедет. Она вздыхала, понимая, что ее Стрелок – воин, без этого он жить не может, и такого, как он, не заставишь сидеть в Ростове подле жениного подола.
Она ждала его и жила как умела. Княжна, моющая котлы на хозяйственном дворе; дочь одного из богатейших князей Руси, которой приходилось замачивать в воде с золой рубахи хирдманнов и стряпать для всего рода. Она старалась не думать об этом. К тому же у Светорады был счастливый дар: она умела находить приятное даже в мелочах, а главное ей было важно доказать самой себе, что она чего-то