его отправят в приют. О том, что Тишка может не поправиться, Оля старалась не думать. Он должен! Ведь она пообещала, что вернется за ним. Так что вперед, скорее! Тишка и без болезни слишком слаб, нельзя оставлять его надолго! Оля юркнула в электричку и прильнула к окну.
Мысль соорудить табличку с жалостливой надписью пришла ей в голову с отчаяния. Подавали плохо, и накопление средств шло очень медленно. Она устроилась на полу в вестибюле второго этажа, обняла табличку и стала смотреть на проплывающую мимо холодную толпу. Иногда девочка узнавала шныряющих по вокзалу беспризорников: ей не были известны ни их имена, ни места ночлежек – просто примелькавшиеся лица. К концу дня у Оли скопилась побольше, чем обычно. Фокус с картонкой удался, но радость девочки была недолгой.
На перроне двое нормально одетых подростков стали выбивать из нее деньги. Возможно, они следили за Олей или просто увидели, как она перед уходом по неосторожности перебирает смятые купюры. На глазах у остальных пассажиров они вытряхнули ее тряпичную сумочку. За возмущения Оля получила тумака. Никто не заступался: одни отворачивались, другие наблюдали отстраненно, словно это отрывок телевизионной передачи, а не реальное горе беззащитного ребенка. Какое сочувствие? Вы о чем? Это обычное дело для уличных бродяжек – пусть разбираются сами.
Оля потопталась по перрону, поплакала вслед удаляющейся электричке и вернулась назад в здание вокзала. «Тишка, держись, братишка…» – колотилось в Олиной головке. Она должна спасти его. Времени очень мало. Несчастное, чумазое личико брата маячило перед ней конечной целью всех скитаний. Тишка должен жить.
Оля стала просто бродить по зданию с вытянутой рукой, держа перед собою табличку с надписью «На билет к маме». Она решила ночевать на вокзале. Ноги гудели, и хотелось есть. Она рассчитывала купить еду на своей станции, потому что там было дешевле. Только через полтора часа девочка смогла приобрести блинчик с начинкой и чай. Проглатывая неподалеку свой нехитрый ужин, она от нечего делать наблюдала за блинной. Детям, которые были на голову выше нее, мать накупила целый поднос еды. Они выпендривались, сидя неподалеку от Оли, им было невкусно.
Все было оставлено ими тут же, на сиденье. Оля села поближе, взяла нетронутый блинчик и вдруг почувствовала, как сердце пропустило удар.
Кошелек.
Зеленый кошелек между стаканов.
Оля воровато оглянулась, схватила его и поспешила пересесть подальше на случай, если эта семья спохватится и вернется за ним.
В кошельке была сумма, достаточная для покупки двух, нет, даже трех билетов до Астрахани! Девочке хотелось визжать о радости. Она вытряхнула все его содержимое в свою сумочку, а сам кошелек, добротный, кожаный, выбросила в ближайшую урну.
За билетом! Немедля!
Оля подскочила и направилась к кассам. Навстречу ей спешила та самая нерадивая семья. Они подбежали к оставленным блинам… Заглянули под сиденья… С рассеянным подозрением оглядели ближайших соседей… Обратились с вопросом к пожилой даме с одуванчиком волос… Оля не