заплакала.
Участковый налил себе из термоса чай и стал расспрашивать Олю. Откуда взялись? Где родители? Оля рассказала, что родители пропили квартиру и сгинули.
– А с мальцом что? Больной?
Тишка мелко дрожал и кашлял. Глазки его покраснели, воспалились, кожа приобрела землистый оттенок, только на щечках полыхали алые точки.
– Не знаю. Он какой-то горячий.
Мужчина подошел к ним. Оля с братом шарахнулись в угол, но он лишь пощупал Тишкин лоб.
– Температура. Ой… – вздохнул участковый.
Он порылся в шкафу, выудил оттуда еще две чашки и налил им чаю. Чай был сладкий и очень вкусный. Оля проглотила свой залпом. Тишка хлебал пугливо, не сводя недоверчивого взгляда с мужчины.
– Ой, Господи! – милиционер нырнул под стол.
Сострадание, как незваный гость, набросилось на его сердце, и он ощутил, как где-то в носу начинают словно покалывать иглы. Ведь дома у него был точно такой же мальчонка.
– Вот, ешьте, – он протянул им по кусочку хлеба с котлетой, – жена утром жарила.
Двое маленьких, никому не нужных оборванцев сидели напротив него. В чем виноваты эти несчастные дети? Оля ела с аппетитом, но Тишка не особо – ему было нехорошо.
– Гена! Хорош там! – громыхнул мужчина на весь участок, когда один из мальчишек за стенкой уж слишком пронзительно вскрикнул. – Веди их сюда!
Вернулись. Следов побоев не видать, но оба донельзя взлохмачены и помяты.
– Значит, так… Вы двое шуруете домой, ясно?!
Мальчики покорно кивнули, но всем было понятно, что туда они не вернутся.
– А эти… – он кивнул на Олю с Тишкой. – Этих придется отвезти в больницу.
В стационаре наших героев ждали не особо – обездоленных детей там было немало. Медсестры и врачи не церемонились – на каждого души не хватит. Да и сами дети не располагали к любезностям: хамили, дичились, дрались между собой. Олю с Тишкой отмыли и натерли головы дустовым мылом от вшей. У Тиши обнаружили двустороннюю пневмонию.
Оля слышала, как врач, изучив снимки легких, ругал медсестер за ее брата:
– Зачем мыли ребенка с такой температурой? Вообще мозгов нет? Не видели, что он чуть живой?!
– Так вши ведь… – пролепетала медсестра.
– Руками выбрала бы! А теперь будете дежурить возле него всю ночь по очереди.
Тишку перевели в другое отделение. До поздней ночи Оля слушала рассказы бывалых об ужасах детдома. Именно туда ее должны были отправить после окончания обследования.
– Мама говорила, что там из самых некрасивых варят суп…
– Ну, конечно! А ты что думала? Денег-то у них нет, а кормить всех надо, – издевался над ней мальчишка с лишаем на голове.
Он подмигнул остальным, и те подтвердили. Возможно, если бы Оля не была запугана детдомовкой-мамой, она бы поняла, что это ложь. Но они рассказывали и о другом: о загнанных под кожу иглах, об ударах тяжелых палок по провинившейся спине, об изощренностях других воспитанников…
– Не, вы как хотите, а я отсюда свалю. Мне свобода дороже, – сказал лишайный.
– Как? –