неделя прошла с того дня, вернее с той ночи, когда Хозяин, войдя в квартиру, осторожно достал из-за пазухи серенький комочек, безвольно свесивший лапки.
– Ну вот, девчонки, – виновато улыбаясь, произнёс он, – это Люсенька, я вам о ней рассказывал. Она теперь будет жить с нами. Надеюсь, подружитесь. А пока не мешайте нам.
И весь остаток ночи он возился с новенькой: отогревал в тёплой воде, мыл, сушил, приспосабливал миски для корма и воды, сыпал в лоток наполнитель и не давал Сестрёнкам сунуть за дверь любопытные носы.
Покончив с неотложными делами и убедившись, что Люся крепко спит, он, наконец, вышел к Сестрёнкам, чтобы выдать им инструкции по поведению, но те, явно проигнорировав его слова, демонстративно задрали хвосты и удалились под кровать. Обида была бескрайней! Впервые им было отказано в удовлетворении законных капризов, тем более – в утолении весьма здравого любопытства! Это прощать нельзя!
Всю неделю обделённые вниманием Сестрёнки ревниво наблюдали, как, возвращаясь с работы, Хозяин возился с хвостатой мелочью, обрабатывал ей глазки мазью, возил к доктору и пичкал лекарствами. Но к общенью с ней Сестрёнок не допускал, запирал её в ванной комнате.
– Карантин, однако!
И вот сегодня объявил, что вечером можно будет познакомиться с ней поближе.
А чего знакомиться? Они уже неделю как общались, сидя по разные стороны запертой двери, если это, конечно, можно назвать общением.
– Эй, малая! – нарочито хриплым мявом начинала Младшая. – Тебя же Люськой зовут?
– Нет, – робко отвечала та, – меня зовут Люсенькой.
– Ха! Люсенькой её зовут! – презрительно хмыкала Младшая. – Запомни, Люсенька, как только откроют эту дверь, я тебя придушу!
– За что? – недоуменно вопрошала Люся. – Я же вам ничего плохого не сделала!
– За Хозяина! – завывала Младшая. – Раньше он любил только нас. А теперь ещё и ты свалилась на нашу голову!
– Но ведь я его тоже люблю.
– Любишь его?! – бесновалась Младшая. – Да что ты знаешь о любви?! Хвост ещё не отрастила, а туда же – «люблю»!
Люся умела общаться в подобном тоне (в подвале другого не признавали), но не хотела портить отношений. Она тихонько отходила от двери и молча укладывалась на лежанку.
Старшая же вела себя несколько спокойней и, присев у двери, подолгу расспрашивала Люсю о прежней жизни.
– У тебя есть Мама?
– У меня была Мама, но потом её не стало, – грустно отвечала Люся.
– А ты помнишь её? Какая она была?
– Да, помню. Она была… Она была самая лучшая на свете!
– А с кем же ты жила, когда не стало Мамы?
– Со мной рядом всегда был Старый кот. Он рассказывал мне про большой мир, согревал, когда мне было холодно, учил ловить мышек. А потом он ушёл. На Радугу.
– Ты умеешь ловить мышей? И много ты их поймала?
– Да, я их ловила. Когда очень хотелось кушать. В нашем подвале они водились. Потом