ближе, вооруженный каким-то стальным инструментом.
– Понятно, – говорит доктор через некоторое время. Он возвращается к ощупыванию ее живота, бегло осматривая комнату, будто оценивая декор. – Понятно.
Женщины ждут.
Чуть позже доктор Ратледж поворачивается миссис Хардкасл.
– Сложно сказать, где ребенок.
– Да, доктор.
– Большущий ребенок, кстати. – Доктор Ратледж долго смотрит на миссис Хардкасл, поправляя жилет. Между ними будто проходит какая-то молчаливая оценка. Наконец он произносит: – если он лежит неправильно, дело будет непростым.
– Наследник Сигрейвов по традиции рождается в доме, – отвечает миссис Хардкасл.
– Лучше не полагаться на удачу. Особенно после.
– Да, доктор, – говорит миссис Хардкасл.
Бетти кладет ладонь на руку Розалинды.
– Джаспер скоро вернется, миссис Хардкасл? – спрашивает доктор Ратледж.
– Мы еще не получили ответа, доктор.
– Я ведь правильно понимаю, что у мистера Уиллоуби Сигрейва имеется автомобиль?
– Мы его сейчас же найдем, доктор.
Бетти и миссис Хардкасл помогают Розалинде спуститься по лестнице. Обе они говорят с ней, такой перекрестный поток поддержки и утешения. Другая прислуга топчется неподалеку, нервно сцепив перед собой руки. Розалинду переодели в чистую ночную рубашку, халат и тапочки, отчего у нее возникает забавное чувство, будто она ребенок, которому разрешили не ложиться подольше.
– Удачи, мэм, – говорит Блайз, открывая переднюю дверь.
Снаружи Уиллоуби – одна рука на руле его машины с открытым верхом, одна рука зажигает сигарету, – заводит мотор. Миссис Хардкасл открывает заднюю дверь и помогает Розалинде забраться внутрь, пока доктор Ратледж с довольной улыбкой шлепается на переднее пассажирское сиденье и говорит:
– Великолепная машина. «Уолсли», если не ошибаюсь.
– Четырехцилиндровый двигатель, коробка передач с четырьмя скоростями. Эта красавица может преодолеть много миль, – отвечает Уиллоуби, похлопывая деревянную панель. – Миссис Сигрейв в порядке?
Розалинда замечает, что день перешел в вечер. Длинные тени падают на лужайку, а деревья по ее краям стоят темными силуэтами на фоне неба цвета хурмы. Она слышит, как за деревьями мягко волнуется море. Идеальный вечер, чтобы посидеть на улице с коктейлем, смеясь над колкой остротой, откинув голову, с ниткой жемчуга на шее.
– У миссис Сигрейв все великолепно, – говорит доктор Ратледж. – Давайте доставим ее в больницу.
– В больницу? – спрашивает Розалинда, но ее голос теряется в реве мотора. Они уносятся прочь, и она оборачивается, чтобы кинуть взгляд на стоящих возле увитого плющом дома Бетти и миссис Хардкасл: Бетти с одной рукой в воздухе, миссис Хардкасл с обоими ладонями у рта.
Машина трясется по дорожке, мимо каменных столбов, что отмечают вход в поместье. На вершинах столбов застыли неопределенные геральдические животные, которых Джаспер как-то называл ей, но Розалинда не может