колесом: индусы с лязгом выжимали сок из стеблей сахарного тростника, сладкий и мутный. На въезде в небольшой городок Пурим начались салоны мебели (образцы стульев и диванов хозяева выставляли на обочину в пыль), киоски с мороженым, фруктовые лавочки, магазины алкоголя, рестораны – все вокруг казалось новым, притягательным, и я не могла найти себе места от возбуждения, то устраиваясь на переднем сиденье с ногами, то спуская их на пол, глядя то на Хуссейна, то на Хабиба и крутясь как щен, вывезенный на прогулку.
Машина припарковалась у трехэтажного бетонного здания, расположенного между двумя другими: минимаркетом и винным «Palm Leaf». На первом этаже находился ресторан «Navtara», самая известная в Гоа сеть вегетарианских заведений, а вход в школу был через отдельный подъезд, уставленный кадками с растениями, высохшими от жары. Наверх вела узкая светло-серая лестница, которая заканчивалась табличкой: «Англоговорящая академия, аккредитованная Кембриджем». Дверь отворяется – и мы попадаем в небольшой уютный холл. Хабиб подтолкнул меня к невысокой девушке-индуске, сидящей за администраторским столом.
– Вас зовут Ann? Из России? – Рашми смотрела на меня снизу вверх из кожаного кресла, спинка которого возвышалась над ее головой сантиметров на двадцать. Перед администраторшей лежала куча бумаг и папок и светился монитор компьютера. – Сегодня занятий нет, студенты пишут работы… Если захотите учиться, то следующий курс начинается как раз с понедельника. Teacher Lala поговорит с вами, определит уровень и группу. Стоимость месяца – шесть тысяч восемьсот рупий, оплатить нужно сразу, демозанятие у нас не предусмотрено.
Черненькая, гладко причесанная Рашми вернулась к делам, Хуссейн остался сдавать тест, а Хабиб повез меня обратно в Калахару. По дороге домой я напряженно размышляла: хорошая ли идея идти в английскую школу в Индии? Я учила English в России в совокупности лет десять, и воспоминания об этом остались жуткие. Все вокруг твердили, что язык необходим, но преподавали его скучно до зубовного скрежета, чем напрочь отбивали интерес. У меня было в общем счете три репетитора, английский в школе, английский в вузе. Итогом стало чувство, что я изнасилована обучением, знания имелись, но из-за языкового барьера даже ответить в самолете на вопрос «fish or chicken?»37 стоило мучительного труда. Что сможет дать мне никому неведомый институт в Пуриме? Была пятница, впереди для раздумий имелись выходные.
Вечером во дворе я налетела на Хуссейна. Лысый расплылся в улыбке и, не теряя времени, пригласил меня и Саню присоединиться к празднику в честь дня рождения Шейны, который будет проходить у нас во дворе. Я все еще путалась в людях, в изобилии живущих на трех этажах Калахара Residency, и не сразу поняла, о ком речь. Шейной оказалась высокая, худенькая, с усыпанными мелкими прыщиками добрым лицом подружка Красавчика Азиза, выходца из беднейшего арабского государства Йемен. В нашем доме жили парни из разных стран арабского