на талии веревочкой и стоили девяносто рупий, а вот с блузками выходила незадача. Блуза – персональный предмет женского гардероба, каждая красавица шьет свою, придирчиво выбирая длину рукава и глубину выреза, чтобы одежда идеально облегала изгибы тела, подчеркивая его соблазнительные части. Модели бывают в разной степени обнажающие ключицы, спину и животик, с игривыми кисточками и без. Шить блузку – это дорого: нужно купить ткань и оплатить работу портного. Зато, обзаведясь хорошей блузкой, можно считать вопрос с нарядами решенным на годы: к ней подойдет любое сари. Индианки обожают контрастные сочетания: зеленый с желтым, синий с красным, розовый с оранжевым – и выглядят как экзотические бабочки. Чем ярче цвет и сильнее блеск, тем красивее!
Всю эту премудрость нам поведали продавщицы, отправляя на второй этаж серого здания, где работали портные. Мы поднялись наверх, отыскали лишь одну открытую дверь, и индус, путая английский и хинди, объяснил, что задача невыполнимая. Блуза шьется как минимум четыре дня, а в выходной портные даже не берут заказы, доделывая предыдущие. Мы сдались и купили топики на бретельках, надеясь, что сойдет.
В назначенный день я проснулась рано. Наглаженные топы, юбки и сари лежали в пакетах, на душе было волнительно – свадьба!.. Через час мы были полностью готовы к тому, чтобы выехать на торжество, но транспорта, который за нами обещали прислать, почему-то не было.
Тогда мы еще не знали, что пунктуальность в Индии – такое же парадоксальное понятие, как бедность среди евреев. Индусы никогда и никуда не торопятся, более того, постоянно опаздывают и откладывают на tomorrow33. Это не связано ни с неуважением, ни с объективными причинами – они просто неторопливые. Зачем в жару спешить? Можно же вспотеть! Ожидание события или встречи может занять от пятнадцати минут до нескольких часов, это считается нормой, ожидающие могут рассердиться, но никто не удивляется. Но мы были не в курсе, а потому, собравшись точно вовремя, растерянно смотрели на пустую дорогу, выходя со двора и снова в него возвращаясь.
Дверь Хуссейновой квартиры, выходящей во двор, была приоткрыта: соседи с любопытством наблюдали за нашими маневрами. Парни сидели на кухне; лысый, гладко выбритый, с саудитской бородкой и лукавыми глазами, Хуссейн щурился на солнце, на соседнем стуле в надвинутой на брови цветной растаманской шапке с выражением самодовольства на лице восседал Хабиб.
– Hiiiiiiiiiii34, – протянул Хуссейн, жестами гостеприимства приглашая нас зайти внутрь, чтобы мы могли передохнуть в тени.
– Хай, – ответила Белка и с любопытством подобралась поближе, игнорируя мои отчаянные знаки. – Аня, давай попросим у них позвонить папе невесты, сил нет торчать на солнцепеке.
Я собралась сказать «не надо, умоляю» (опять, Кристиан же предупреждал!), но она уже шла к открытой двери и жестами указывала на телефон, лежащий на столе.