обеда ветер разогнал облака и посветлело вокруг. Вася все думал, с чего бы начать ему разговор, на какую тему он хочет услышать лекцию сегодня. Как вдруг он увидел большую тень на снегу и от испуга отскочил в сторону, и только тогда услышал «Дерево». А профессор не услышал. Ствол упал профессору на спину и раздавил его о другой. Когда Вася подбежал к нему, тот был еще жив. Он прошептал: «Ничего не бойся, мальчик. Трусость самый страшный порок». И снежинка упала ему прямо на глаз, растаяла, а он не моргнул. Вася закрыл ему глаза. Очки лежали рядом, немного присыпанные снегом. Вася незаметно для охраны поднял их и положил в рукавицу.
О погибших в лагере не горевали. «Умер и умер, все там будем» – так говорили. Но в этот раз Вася весь вечер сидел горем убитый. Мгновенное знакомство с человеком, интересная беседа, если это можно так назвать. И вдруг все, нету больше. А человек был умным и образованным, видел то, чего другие не видят или не хотят видеть. И не только видел, а еще и говорил про это, знал, что отправят на каторгу или к стенке поставят, но все равно не струсил. Написал свою книгу. Не стал молчать или убегать. Высказал свое недовольство властью. «Эх, побольше бы таких, может, и в другой стране жили бы» – с горечью за свою державу подумал Вася. Он один из всех тут знал, куда придет эта страна. Знал, что вся борьба декабристов, все жертвы Гулага, все это ни к чему не приведет. Просто одна диктатура будет сменять другую, потом третью, и будут новые лагеря и новые ссылки, и новые жертвы режима. Вся история идет по кругу. Сейчас кричат: «Долой царя» и едут лес валить, потом «Долой Сталина» и тоже лес валить. И так до бесконечности. Ничего не меняется. «Бедный профессор. Жалко. Мог бы пользу приносить для отечества вместо того, чтобы тут между деревьев лежать».
Вася тяжело вздохнул и отправился спать.
Глава 8
До Масленицы неделя. Но Васе казалось, что блинами с воли уже сейчас пахнет. Настроение всю неделю было приподнятое. «А чего хмуриться, все готово». Охранники тоже шутили, как умели, и смеялись. Наконец, пятница. Рабочий день подходил к концу. Вася сел, чтобы в последний раз посмотреть на закат сквозь щели в заборе, но получил прикладом по затылку и смирно зашагал вслед за остальными на поверку. По лагерю ходили тихие слухи, что сегодня охранники готовят нечто особенное. Мол, кто-то видел, что мяса привезли целую тушу. Арестанты все как один хотели хотя бы подышать запахом жареного мяса, уж не до еды. Вася первым вернулся в барак и занял место у печки. Он любил смотреть на пламя. Сразу тепло становилось не только телу, но и душе. Было в костре нечто живое и первобытное. За окнами все затихло. Обычно узники слышали, как охранники разговаривают, стоя на посту, курят табак. А сегодня нет. Тишина. Потом послышалось бурчание из-за стенок, затем смех, и, наконец, двери распахнулись и пьяная морда выкатилась на снег с песней. Кричал, что есть мочи какую-то дорожную. Другие с ружьями выскочили, взяли его под руки и затащили назад.
Вася