в показания наводки оружия, а уже потом, сняв шлем после боя, в экран переднего обзора.
Командир и стрелок переглянулись, сидя в дальнем углу кабины.
– Я бы сейчас многое отдал, чтобы посмотреть на себя со стороны во время отлета «Грома», – Фернандо устало вытянул ноги. – Дожил, капитан сидит на полу в дальнем закутке.
– А ты помнишь, когда уходил первый раз на задание? – Бэн задумчиво крутил пальцами сигнальный патрон.
– Как ни странно, да. По любопытному совпадению это тоже было тридцать первое июля, но только 4033 года, – Салинос поправил пряжку в виде драконьей головы. – С ума сойти! Я только сейчас, глядя на Дина и Анжелику, понял, что ни у кого из экипажа «Грома» толком и юности-то не было. Вернее, она закончилась в тот день, когда мы переступили порог Центра Спасения. И было это в 4032, где-то в начале весны. Мне еще не было восемнадцати, а Соньке – семнадцати. Бог ты мой! Если бы тогда мы не прошли через пространственно-временной барьер, и наши гены старения не заблокировались, нас бы давным-давно не было.
– Судьбе было угодно, чтобы примерно в тоже время, как вы попали на GНК профессор Адамс изобрел вакцину от старения. А какие у вас были ощущения?
– Когда «Гром» обесточился, мы просто-напросто вырубились от перегрузки и нехватки кислорода. Тогда еще не было современных аварийных систем, приборов искусственной гравитации и гиперпространственных двигателей. «Гром» был аналоговым, в аккумуляторами и ядерным реактором. А когда мы очнулись, наш геном уже был модифицирован. А как после вакцины?
– Да никак. Мягкое место два дня болело, – засмеялся Бэн. – Кстати, что с Софьей происходит?
– А что?! – Насторожился Салинос.
– Она просила страховать твою задницу. Говорит, Анна грозится прийти за тобой.
Фернандо вздохнул и снова сел на корточки:
– Ближайшие десять дней со мной точно ничего не случится, ведь мы в гиперпространстве.
– Слушай, а как вас так быстро подготовили к такой рискованной миссии?
– Как?! – Усмехнулся капитан. – Сначала за пару месяцев вживили нам в мозг всю теорию, а потом жестко гоняли на практике.
– Как это вживили?! – Не понял Бэн.
– А вот так. Положили под гипноз и загрузили, как информацию в компьютер. И ты представляешь, Соньке это настолько понравилось, что она зачастила к мнемотехникам и меня туда замучила таскать. В общем, пока мы были в Центре, ей в память вживили не только углубленный курс медицинской академии. Поэтому я и вернулся за ней на Норфолк в самом начале военных действий. Ничего плохого не хочу сказать о Нине. Но у Соньки в голове в экстренных ситуациях сразу же включается весь вживленный когда-то материал. Поэтому она порой пользуется грубыми старыми методами, которые бывают в некоторых ситуациях единственным спасением. Она по локти залезет в требуху вперед любого автохирурга, выиграв тем самым драгоценное время, и не успокоится, пока не устранит