воздух в кухне.
Троица несколько секунд беззвучно глазела на них, а затем Микаэла, что-то смекнув, метнулась в кладовую. Оттуда она вынесла растерянность, вписанную в черты широкого лица, повела носом, спрятанным между выступающими полукружьями щек, и молча покачала зажатым в руке пучком базилика – он был обгрызен почти под самый корень. Другой рукой кухарка продемонстрировала кринку, где некогда плескались сливки – их там почти не осталось, разве только на самом донышке…
– И так со всеми припасами, – проговорила женщина, тяжело опускаясь вместо стула на винную бочку.– Почти ничего целого нет, а что имеется – в еду не годится…
Адиор передернулся всем жердеподобным телом, пощипал жидкую рыжевато-каштановую бороденку. Она смотрелась довольно забавно, словно смотритель выдрал клок с лисьего хвоста и прицепил к подбородку.
– Рассуждать некогда! – Решительно объявил он, убрав, наконец, пальцы подальше от бороды. – Займитесь-ка уборкой! Сейчас вам на подмогу прибудет прочая челядь. А я распоряжусь насчет провианта – надо срочно заполнить кладовую!
Уже в дверях он обронил:
– Поторопитесь! Еще завтрак готовить его высочеству, да и прочим господам тоже! И ни гу-гу о сегодняшнем происшествии!
Обе женщины бросились первым делом оттирать пятна. Дело двигалось трудно – они никак не хотели сходить со стены.
– Бесполезно, – бормотала сквозь стиснутые зубы Микаэла. – Завтра история повторится, а потом снова и снова… Никаких продуктов не напасешься!
– Почему? – Округлила глаза Нетта. – Что за пятна такие странные? Никогда прежде не видывала ничего похожего!
– По всему видать, жирники нас одолели, – вздохнула кухарка. – Отвадить их, ой, как непросто!
Виррейн откровенно скучал: сквозь иллюминаторы сочилась одна только седая синева, перемешавшая день с ночью и нагоняющая тоску. «Солнечный» уже несколько дней преодолевал препятствия Льдистого моря: корабль то и дело заносило в сторону, иногда он, судя по всему, с чем-то сталкивался, но не сильно, и такие происшествия не доставляли пассажирам серьезных неудобств. Они честно выполняли обещание, данное капитану Грэму, и подавляющую часть времени проводили в своих каютах. Виррейн успел сдружиться с лордом Дином, и уже, наверно, проигрался бы ему в пух и прах, если бы их посиделки имели материальную подоплеку. Лорд Дин и молодой посол от скуки вечерами резались в кости. Иногда в партию вступал Виллим, но с ним надо было держать ухо востро: дух постоянно норовил сжулить.
Надо сказать, присутствие на корабле книжного человечка не удивило лорда Дина, скорее позабавило. Эти двое легко нашли общий язык и порой весьма увлеченно спорили о нынешнем и минувшем.
Виррейну казалось, что судно идет слишком медленно, хотя капитан пугал сильными ветрами. Как-то юноша поймал себя на чисто мальчишеской мысли: ему отчаянно захотелось подняться наверх и глотнуть свежего северного воздуха. Признаться, Виррейн с детства не терпел запретов, норовя любым способом их обойти, и мудрый Гедеон, прекрасно изучивший