взъерошенные львы с кожистыми крыльями, временами оглашавшие округу мощным рыком и щелкая совсем не львиными шипастыми хвостами с острым жалом на конце…
– Как тебе у нас нравится? – хохотнул алхимик, дернув острыми плечами.
Когда обитатели лагеря занимались досужими вещами – например, пили, ели или вели беседы, сидя на деревянных бочках или на голой земле – они делали это так же, как делали бы в родном мире Лу. Но когда они выполняли какие-либо работы, все происходило быстро, дико и не поддавалось никакому объяснению. Девчонка видела, как перестраиваются шатры и дорожки, как готовятся еда и напитки, как латаются доспехи и оружие – все это происходило за считанные мгновения по велению незримой силы. Она видела тренировочные площадки, где метались с бешеной скоростью фигуры с парящими вокруг лезвиями и дисками, или выпущенные из луков и арбалетов стрелы, порождавшие такой импульс, который не произвело бы ни одно оружие в ее мире…
Тревожное любопытство, с которым она озиралась по сторонам, довольно быстро иссякло, сменившись упадком сил. Ее замутило. Невиданные существа и наряды, удивительные предметы и чудеса разом превратились в иллюстрации в книжке, к которой она потеряла всякий интерес. Вскоре она совсем перестала разбирать, что творится вокруг – все превратилось в сплошное смазанное пятно. Когда она уже готова была разжать руки и свалиться с пантеры, лишь бы остановить этот надоевший аттракцион, они наконец выехали на относительно свободное пространство, в центре которого раскинулся небольшой, но роскошный красно-золотой шатер. По дорожке навстречу двигалась группа из облаченных в доспехи шаотов, среди которых маячило белое пятно – все они наперебой говорили с самым высоким воином, шедшим в центре.
– Глядите-ка, кого я нашел у погребального монолита! – воскликнул алхимик, останавливаясь перед процессией столь резко, что пантера едва не поднялась на дыбы, а Лу чуть не сломала нос, ткнувшись наезднику в спину. Девчонка кое-как спешилась, поморщившись – за время путешествия она позабыла про рану на ступне, но теперь та дала о себе знать резкой болью. Лу покачнулась, уцепившись за седло, пытаясь унять головокружение и тошноту.
– Лу! – раздался голос Нами. – Зачем ты ушла из лазарета? Ты же, наверное, вся продрогла!
Резво подскочившая подруга стащила с себя меховую куртку и набросила девчонке на плечи, а затем подтолкнула вперед, заставляя буквально упасть в объятия шагнувшего навстречу высокого воина, и радостно воскликнула:
– А вот и шен Хартис!
Лу ощутила, как кровь приливает к щекам и как царящий вокруг холод превращается в жар. Ее крепко стиснули сильные руки – одна обвила талию, вторая жадно зарылась в волосы, заставляя уткнуться носом в широкую грудь. Девчонка попыталась отстраниться, и, когда все же удалось, первым делом заметила приходящийся ей на уровень глаз треугольный вырез, окантованный металлом, где белела знакомая медвежья татуировка. Чуть выше, на тонкой цепочке болтался один из тех медальонов,