сказал Зайцев. – Можно к вам?
– Да, конечно, проходите, – спохватился Юрий. Он только сейчас вспомнил про то, что вчера договаривался с Зайцевым о встрече.
– Я не вовремя? – спросил визитер, заметив растерянность хозяина кабинета.
– Нет, все в порядке. Я внимательно вас выслушаю. Вы, насколько мне помнится, хотели поговорить о деле своего брата.
– Да, все правильно, – кивнул Зайцев, заходя в кабинет.
– Присаживайтесь, – показал Гордеев на стул для посетителей. На этот раз он был свободен – вчера Гордеев выбросил все ненужные бумаги в урну.
– Но должен предупредить вас, что дело запутанное, – сказал Зайцев, усаживаясь. – Но я все-таки очень вас прошу взяться за него.
– Постараюсь сделать все, что в моих силах.
– Кстати, насчет гонорара не беспокойтесь. Ваши усилия будут достойно вознаграждены.
– Это радует, – улыбнулся Гордеев. – Видимо, мой гонорар будет выплачен из предвыборного фонда вашего брата?
– Нет, – ничуть не смутившись, ответил Зайцев, – из личных сбережений.
– Ну хорошо… Изложите сначала суть вопроса, будьте добры, – едва заметно раздражаясь, перебил его Гордеев.
– Конечно, простите… Итак… – Зайцев нервничал и никак не мог начать свой рассказ.
Гордеев попытался помочь ему:
– Итак, у вас есть брат…
– Да-да, – подхватил Зайцев. – Брат. Евгений. Женя. Он совершенно необыкновенный человек. Это не просто красивые слова, каждый, кто был знаком с ним, может это подтвердить. Я уверен, что, если бы вы знали его, сказали бы то же самое.
– Ну, – вставил Гордеев, – думаю, у нас будет шанс познакомиться. И чем же он так необыкновенен?
– Понимаете, у него с детства было повышенное чувство справедливости и стремление помогать всем обиженным. К нам все мальчишки из двора ходили за советами и помощью, Женька никому не отказывал. Он был кем-то типа третейского судьи. Споры разрешал. Совсем еще ребенком был, а все равно всех внимательно выслушивал, все взвешивал, решал так, чтобы все по совести было. И авторитетом всегда пользовался непререкаемым.
«Какая идиллическая картина, – подумал Гордеев, – прямо Робин Гуд, Гаврош и Дон Кихот в одном лице. Интересно, это все отражено в предвыборной агитации?»
– … И мы с ним очень дружны были, – продолжал Зайцев. – Знаете, как иногда бывает, растут двое мальчишек в одной семье и возникает ревность какая-то, или зависть, или несправедливость. Так вот у нас, поклясться могу, никогда такого не было, за всю жизнь ни разу. Мы, наоборот, всегда друг за друга горой стояли, перед родителями оправдывали, от учителей защищали. И всегда вместе ходили. Он гулять – и я за ним, я в библиотеку – и он туда же. Не могли надолго разлучаться, сразу же скучать начинали. А если случалось такое, то при встрече наговориться не могли. Редко такое между братьями бывает, а у нас вот так повелось. Нас даже сиамскими близнецами называли. И хотя он старше меня был, правда не намного, у нас все равно были общие занятия, друзья. Никогда такого