создаю себе такие условия, в которых я чувствую себя не очень комфортно. Выйти из зоны комфорта – это не только расширить свои границы, но и войти в чужую зону комфорта, например, в зону комфорта преступника.
Но сейчас я не понимал: имеет ли вообще место преступление. Может быть, Надя просто взяла паузу и уехала, чтобы подумать? Мне предстояло ответить на этот вопрос и разобраться со своими мысляит. Чтобы войти в ситуацию, я решил немного порисовать остро заточенными карандашами. Мне нравятся их мерные движения по бумаге, этот звук настраивает меня на нужный лад. Думаю, это похоже на медитацию. Но в этот раз мне этого не удалось сделать, потому что едва я прикоснулся рукой к гладкому, вычищенному до блеска столу, как увидел через окно, что подъезжает к моему дому Лиззи.
Лиззи – моя бывшая жена и мой напарник, детектив, с которым мы одно целое. Я отвлеклся на ее новый автомобиль. Лиззи сказала, что выбирала себе автомобиль под цвет глаз. Самое удивительное, что ее глаза часто меняли цвет в зависимости от освещения. И машины она тоже часто меняла, благо дела у нас шли довольно неплохо, и она могла себе это позволить. На этот раз ее машина была изумрудно-зелёного цвета. Что ж, ей шел этот цвет, не спорю.
Питер говорит про меня, что я могу до смерти закормить кого угодно, и ещё он очень удивляется, как при таком пристрастии к приготовлению пищи, мне удается быть в такой спортивной форме. Бедный мой бывший муж, что я могу сказать. Он даже не понимает, что я люблю кормить его и вообще всех, чтобы не есть самой.
Вот покормишь кого-нибудь – как душу отведешь, и даже самой есть уже и не хочется. Сегодня с утра я захотела креветок в чесночном соусе, и что же? Пожарила креветки, замариновала, потом их в контейнер – и к Питеру. Ешь, дорогой! Главное, чтоб я не ела, у меня со школы талия 62 сантиметра, и лишнего сантиметра мне не надо. Но в этот раз было иначе, уже выходя из своей новой машины с контейнером в руках, я поняла, что нахожусь в слишком хорошем настроении. А для меня слишком хорошее настроение – это первый звоночек того, что вот-вот его кто-то испортит. Так и вышло.
– Питер, ты здесь? – зайдя к нему в дом, спросила я.
С Питером мы давно в разводе, у каждого своя жизнь, но мы часто видимся, а часто и живём под одной крышей, особенно когда работаем над каким-нибудь делом. Это очень удобно. Хотя наши дома находятся не так уж далеко друг от друга, но всё же иногда лучше не тратить время на дорогу.
– Я здесь! – не сразу отозвался Питер, а потом спустился со второго этажа весь погруженный в свои мысли.
– Что-то случилось? – спросила я в растерянности, прежде чем поставить ещё теплый контейнер с креветками на кухонный стол.
Он так пронзительно посмотрел на меня, что я всё поняла без слов.
Мы с Питером, хоть и были в разводе, но нас объединяла страсть, страсть к расследованиям. У нас разные характеры, нам сложно было жить в браке, но мы должны были встретиться, чтобы помогать людям, наказывать зло и восстанавливать справедливость.