Брэду Брауну. Я неплохо его знал, мы часто с ним общались, обмениваясь информацией. Поэтому я, не теряя времени, набрал его номер, но и здесь меня ждало разочарование, потому что Браун не взял трубку. Возникла пауза, в которую мы с Лиззи синхронно вздохнули. Есть такой период в расследовании, обычно он бывает в самом начале работы над каким-либо делом, это когда тебе кажется, что все обстоятельства против тебя. Поэтому я всегда стараюсь к нему отнестись по-философски. Поэтому мы молчали.
Я смотрел на Лиззи, Лиззи смотрела на меня, а потом мы вместе, сидя за кухонных столом, молча смотрели на контейнер с креветками. Есть не хотелось никому. Лиззи что-то недовольно буркнула себе по нос, а я отвлекся от нее и посмотрел в окно, чувствуя, что в моей голове пустота. Я успокаивал себя тем, что з меня вот-вот посетит гениальная идея, которая всё прояснит. Но единственная идея, которая пришла ко мне в голову, сводилась к тому, что было бы неплохо подстричь газон. Я видел его из окна, и он сильней, чем обычно, раздражал меня своей неровностью.
– Я пойду стричь газон, – сказал я Лиззи. – А ты можешь съездить домой за своими вещами. Я чувствую, что это дело затянется надолго, – пессимистично сказал я.
***
Надо отдать должное газонокосилке, она работала хорошо, а ее звук заглушал мои мысли. Это было мне на руку, потому что гнет моих мыслей, ни на чём не основанных, выводил меня из себя. Пока я прохаживался с газонокосилкой вокруг моего двухэтажного дома, в моей памяти всплывали фрагменты, связанные с Надей.
Просто удивительно, хотя я детектив и для меня ничего не должно быть удивительного, но Надя – последняя, кого бы я мог представить в качестве жертвы. Всегда сдержанная, рассудительная, хваткая, не произносящая ни одного лишнего слова. Если бы мы общались в компании, то подавляющее большинство из нас не заметило ее вовсе, потому что она умела существовать незаметно для окружающих. А если она и вставляла свое словцо в разговор, то оно тоже было обычным, ничем не примечательным, оттого и не запоминалось. С ней больше общалась Лиззи, чем я. Они не были большими подругами, потому что у Нади не могло быть подруг, но они иногда встречались в супермаркетах, по-приятельски общались на разные темы. Лиззи всегда умела расположить к себе людей, даже таких закрытых, как Надя.
"Надя, где ты? Что случилось? – мысленно обратился я к ней, хотя и понимал всю глупость своего намерения". Я иногда так делаю, когда рисую за своим письменным столом, мои рисунки мне помогают. Когда сознание пребывание в неведении, подсознание ему помогает, в моем случае эта помщь была связана с рисованием. Но в этот раз откликнулось не подсознание, а телефон, который лежал в моем кармане. Он зазвонил, вибрируя на моем спортивном бедре.
Я решил, что это хороший знак, тем более, что звонил Брэд Браун.
– Что скажешь, дружище, – сразу сказал я, потому что он наверняка уже понял, каким делом интересовался я.
– Привет, – сухо сказал в трубку он. – Ты по поводу Нади Дарх?
– Ну конечно, – ответил я, и наконец выключил газонокосилку.
Я знал, что Брэд Браун рад меня слышать, потому что без