короткую толстую дубинку. Когда он подошел, Дикар заметил, что у него коричневое лицо, не черное, как у других азиафриканцев.
– Уоштон, – сказал азиафриканец, приведший Дикара, – этот парень – особый заключенный для полковника Вансинга. Если с ним что-то случится, с нас снимут шкуру. Понятно?
– Да, сержант, – ответил Уоштон; он посмотрел на Дикар, и его глаза сверкнули белизной в тусклом освещении. – Я понял. Хочешь сам поместить его в камеру?
– Так будет лучше.
– Номер одиннадцать пустой. Там внизу.
Уоштон пошел назад, туда, откуда пришел. Дикар и другой азиафриканец пошли за ним. Они снова остановились. Коричневый азиафриканец снял с кучки на поясе один маленький металлический предмет и вставил в отверстие в пластинке, прикрепленной к железному пруту.
– Оставить его в наручниках?
– Нет. Я их сниму.
Дикар почувствовал, что железные руки на его запястьях разжимаются. Уоштон толкнул железные прутья перед собой, и они открылись, как дверь. Дикара толкнули в спину, он прошел в отверстие, и прутья закрылись за ним.
Он стоял, растирая запястья и тяжело дыша. Вокруг отовсюду слышались звуки, словно кто-то скулит. Дикар слышал, как уходят азиафриканцы. Дверь, через которую его сюда привели, с грохотом захлопнулась. Дикар повернулся, схватился за прутья и потянул.
Прутья не подались. Дикар потянул сильней, они все равно не подались. Он затряс их, они издали гулкий звон, но он все равно что пытался потрясти толстый ствол дерева на Горе.
Он повернулся, побежал вдоль прутьев – и ударился о железную стену. Он побежал в другую сторону и через четыре шага ударился в такую же стену. Его словно начали душить. Он снова повернулся и побежал прямо от решетки, но едва успел двинуться, как его остановила третья стена, на этот раз из влажного скользкого камня.
Дикар вернулся к прутьям. Схватил их своими большим руками и начал гнуть и трясти.
– Выпустите меня! – закричал он. – Выпустите меня отсюда!
Отозвался вопль, высокий, бессловесный, вопль какого-то безмозглого зверя. В глубине зазвенели другие прутья.
– Выпустите меня! – кричал Дикар, и послышались другие крики, зазвенели другие прутья, и крик Дикара стал лишь частью резкого безумного вопящего хора.
Глава VI. Полуночная Река
– Заткнитесь! – крикнул кто-то у двери. Крики прекратились, наступила неожиданная тишина, а потом тупой удар, словно о дерево или кость. Резкий крик, и снова все тихо. Дикар слышал звуки бегущих ног и ударов.
Показался Уоштон. Он бежал по коридору от камеры Дикара вдоль прутьев. Бил дубинкой между прутьев, и Дикар видел, как опускались голова и принадлежащее ей тело. Теперь звенели только прутья камеры Дикара и звучал только его голос.
Уоштон повернулся и оказался рядом. Руки Дикара с быстротой нападающей змеи просунулись сквозь прутья, схватили руку с дубинкой и вторую руку и сжали с такой силой, что зеленая ткань вдавилась в плоть.
Коричневое