сорванцов, которые бросают в реку ржавые запчасти от старых автомобилей и щебень.
– Да, вы поворачивали, и я услышал, как внутри авто что-то лязгнуло.
– Вот машина сломается в какой-нибудь глуши, и что будете делать со своими цветами? – спросила мадам.
– Мне кажется, у вас сломалась одна из опор двигателя, – продолжал Чиччо. – Вы поворачивали, возможно, двигатель вращался в другую сторону, вентилятор качнулся вперед, и, вероятно, он коснулся кожуха и радиатора.
Рокко пережевывал кусок персика, сложив руки на столе и не сводя глаз с мальчика. Наконец он проглотил.
– Разумное предположение, но нет.
Вытянув руку, он пристроил косточку на край тарелки мальчика.
– Значит, я ошибся?
– Это не поломка. Хочешь, расскажу?
– Да, разумеется.
– Эту штуку я сам придумал, – заявил Рокко, спрашивая себя о том, как осмелился класть мусор на чужую тарелку. Внутреннее «я» отозвалось мгновенно. Этим жестом взрослые мужчины пользуются иногда, чтобы дать понять более молодому мужчине или мальчишке, кто здесь старший. Мол, я здесь главный, но ты мне нравишься.
– Вот это да. Расскажете?
– Если хочешь, да, я расскажу.
– Не тяните, пожалуйста, – произнесла пожилая дама, вонзая нож в сыр.
– Парень заправляет мой бак бензином. Я кладу в карман сдачу. Приезжаю домой и бросаю монеты в бак. Когда машина выходит из строя, я вырезаю отверстие в баке и забираю деньги – как раз на новую машину.
– Вот вы сядете в вагон, – заговорила миссис Марини, вывинчивая косточку из мякоти, – вздремнете, сходите в вагон-ресторан, купите себе сэндвич. Разве не прекрасное времяпрепровождение?
Рокко испросил разрешения выкурить сигарету. Мальчик тут же был отправлен за пепельницей.
Разговор зашел о войне и недавнем прекращении огня, а затем о любопытной истории, которую, к его удивлению, она не заметила ни в газете «Глас народа», ни в «Газете запаса». Сразу после заключения перемирия северокорейцы согласились отпустить часть пленных солдат ООН до официального обмена пленными. (Рокко никогда бы не смог узнать, оказался ли среди них Миммо.) Но как только обмен был завершен, без вести пропали около дюжины пленных из оговоренного числа…
Мальчик принес пепельницу и коробок спичек, выдвинул стул и перехватил взгляд пожилой женщины.
– Что? В чем дело?
Она подняла руку:
– Еще кое-что.
Она подняла руку еще на дюйм – и взрослый мальчик поплелся в кухню, откуда вскоре до Рокко донеслись звуки мытья посуды.
Разговор продолжился тем, что с момента обмена прошла неделя, а новостей больше не было. Потом вышло интервью с первой партией освобожденных заключенных, которые рассказали об условиях содержания в лагере: миска дробленой кукурузы в день, мужчин неделями держали в ямах, слишком маленьких, чтобы стоять в полный рост или лежать; люди умирали от гноящихся