боялись во все времена. А в Средневековье вольнодумцев, сильно выпирающих из общей биомассы, и вовсе на костре сжигали. Ибо нечего воду мутить.
Святая инквизиция приложила немало усилий, придумывая разные способы усмирить выскочек. Женщины, ищущие знаний, были на особом счету у сановитых борцов за догмат. Для попавших на карандаш красавиц инквизиторы сочиняли особенно изощренные орудия пыток. Один стул ведьмы чего стоит! А испанский сапожок, выставленный в музее на потеху почтенной публике, одним своим видом вызывал содрогание.
Вряд ли кому-то захочется по своей воле присесть передохнуть на зловещую смертоносную мебель. Опрометчиво думать, что с течением времен хоть что-то изменилось и стало по другому. Те же самые настойчивые грабли по крепкому упрямому лбу. Люди в непонимании своем заблуждаются, привыкают к постоянству тьмы. Лучик света пугает до ужаса, заставляет сомневаться в выбранной схеме существования.
Сущность начинает метаться в поисках комфортной зоны, из которой их выбросили сомнения. Стараясь втиснуться обратно в свою нишу в толпе. А иначе заклюют, безжалостно затопчут.
Жена Ванечки, Галочка берегла фигуру и нервы. А от его рассказов она впадала в депрессию и хотела кушать. Ванечка много раз приглашал её с собой на крышу, но сильно раздобревшая в теле Галочка отвечала отказом. Переживала за свою репутацию. Голосила в кулак, по-бабьи подвывая:
– Будь как все или промолчи. Видел он! Мечтатель выискался! Ну что ты меня мучаешь? Стыдно мне на улицу выйти! Товарки смеются надо мной. Всем мужья нормальные достались, а мне душевный!
Ванечка выслушивал упрёки от жены, молча вытирал подолом своей рубахи её слёзки да сопельки. Иногда слабо отбивался:
– Милая, зачем сердишься? Сейчас свобода слова и мысли, а не средние века. Ну, в самом деле. Мечтать имеет право каждый! Я каждое утро благодарю Вселенную за утро, за тебя, за возможности! Котлетки у тебя очень вкусные. Ничего страшного, что подгорели, с корочкой вкуснее!
– Да ну тебя! А вдруг донесёт кто на тебя, куда надо? И так стыдно на улицу выходить! Вся округа смеётся над тобой! Вот уж кому досталось! Всем хлеб с маслом, а мне кукиш с хреновым соусом. Горе луковое наказание. Вот ещё блинчики. Накось, покушай!
– Нет, нет. Тоже смотрю, очень румяные. Наверное, очень вкусные. Жаль, я уже наелся! Благодарочка тебе, моя хозяюшка, по горло сыт!
Поужинав на скорую руку, Ванечка бежал к своей мечте. Тянуло его туда неумолимо. А мечтал Ванечка летать. Хотелось, подобно вольным птицам, подняться в небо и парить на крыльях свободного ветра.
После трудового дня собирал в старенький потрёпанный рюкзачок бутерброды с Краковской колбасой, томатный сок в трёхлитровой банке, подзорную трубу и небольшое одеяло.
По пожарной лестнице забирался на крышу самого высокого дома в городе. Садился на подстилку. Подставлял лицо ночному ветру. С каждым новым вдохом вбирал в себя силу пространства.
Садился истуканом по турецки. Заложив пятки на бёдра, укладывал ладони на