чаще и чаще за моей спиной сверкало голубым от земных техник. Возможно, я сумел бы помочь тоже, если бы использовал ту технику, что до сих пор скрывал: Длань Возрождения. Технику, которую использовал Мириот именно для борьбы с духовными ядами Зверей. Но она слабее. А кто мне те, что лежат передо мной? Верные стражники Саул?
Я замер у последнего стражника. Рана в груди. Рассечены даже рёбра, и я отчётливо видел сизое лёгкое, словно покрытое зелёным лишайником. Десять капель из фиала Огня ничем ему не помогли. Кровь я всё же остановил, но на моих глазах тонкие зелёные нити ползли по его шее. Стражник захрипел:
– Ещё!
И ударил меня по руке раньше, чем я очнулся от размышлений о технике. Не ещё десять, а все тридцать мерцающих красным капель пролились в раскрытую рану.
– Какого дарса!
Я отскочил с проклятьем. Стражник со всхлипом вдохнул полной грудью. На моих глазах тонкие зелёные нити на шее превратились в толстые как палец кровавые жилы, рванули к голове. Через мгновение стражник выгнулся на столе и затих.
– Отродье!
Удар сбил меня на пол, выбил зелье из рук, залив светящейся алым алхимией пол. Словно кровь к крови.
– Ты убил его.
Я сжался под бешеным взглядом стражника с тёмно-пепельными волосами и выбитым силуэтом меча на левой стороне доспеха. Почти все остальные ушли, принеся раненных. Лишь пятеро остались, но стояли за порогом зала. Этот оказался рядом со мной одним использованием техники. Бушующий вокруг меня огонь требовал убегать, сражаться за свою жизнь. Вот только я не мог ни сражаться, ни бежать. Куда бы я ни прыгнул, но без техники движения уйти от опасности у меня бы не вышло. Вряд ли стражника и его руку, опускающуюся к мечу, остановили бы мои слова. Но остановили слова Фимрама:
– Оставь этого слугу, не тебе его наказывать. Пусть твой собрат винит лишь себя. Десять капель Стихиального Огня – предел, который может выдержать Закалка. Он убил себя сам. Если это действительно твой друг, то позаботься о теле, – голос Фимрама стал жёстче. – Правда, этот старик впервые слышит, чтобы стражники поместья так переживали за долговых Закалок.
Долговых? Я покосился на лежащих Закалок. Стражник же оскалился:
– Неважно. В лесах он стал моим собратом.
Старик Фимрам усомнился:
– Вот как? Хорошо сказано. Так значит, ты и этого старика тоже убьёшь за смерть собрата? Оглянись, позади меня тоже мертвец. На этот раз из твоих собратьев-Воинов.
Лицо стражника исказила злая гримаса, над его головой вспыхнул один из контрактов. Стражник выругался и выскочил из зала, оттолкнув стоящих на пути. Фимрам мгновение глядел ему вслед, затем стегнул меня словами:
– Чего этот слуга разлёгся?! Живо помогай!
Теперь тряпки с ран снимал я, как и подавал в руки Фимрама требуемые пузырьки. Старик сейчас подробно объяснял, что я вижу, что происходит с раной, и что он будет делать. И не сумел спасти ещё одного Воина. Там и рана была не столь глубока, как у остальных, но вот яда в ней… Коготь Зверя рассёк броню, рассёк плоть Воина, словно острейший нож,