склоняясь к сестре. Она приподняла ее за плечи и начала трясти княгиню, всматриваясь в ее мертвенно-бледное родное лицо. – Ирина! Ты слышишь меня?
Та открыла глаза, и в следующий миг ее лицо исказилось от судороги, и она чуть согнулась, а Ольга разглядела на ее пересохших губах белый порошок.
– Слышу, милая, – выдохнула несчастная через силу, вперив в девушку ненормальный болезненный взгляд.
– Что случилось? Где Виктор, черт его побери?! Почему ты одна?
– Не знаю, – ответила Ирина еле слышно. – Наверное, ушел к… – Ирина замялась, как-то обреченно смотря в серебристые глаза сестры и не решаясь далее продолжать, а про себя добавила: «Этой своей девице, этой актерке…» – она сглотнула горький ком в горле и прошептала: – Князь ушел еще утром… мне уже все равно…
– Где?
Разум Ольги тут же захватили неприятные думы. Позавчерашний разговор Ирины с Александром Измайловым на улице, во время которого поручик явно намеревался в очередной раз добиться расположения ее сестры, тут же связался с недомоганием Ирины и этими пустыми обертками из-под лекарств.
Мгновенно сложив все в голове, Ольга похолодела.
– Ты пила эти порошки, Ирина?! Что ты наделала? – вскричала она, понимая, что сестра сотворила с собой нечто ужасное, видимо, наглотавшись этих порошков.
– Пила… более незачем жить…
– Не смей так говорить! Ты сошла с ума! – Ольга торопливо бросилась к столику и сильно позвонила в колокольчик.
Но горничная не появилась даже спустя минуту.
Понимая, что надо немедленно послать за доктором, Ольга стремительно подбежала к двери и выглянула в гостиную, но, как назло, там никого не было, камердинер князя тоже куда-то подевался. Оставить сестру одну в таком состоянии она не могла.
Более не медля ни секунды, Ольга вернулась в спальню и стянула с рук кружевные перчатки, с головы соломенную шляпку. Небрежно все кинув на кресло, она подбежала к кувшину с водой. Вытащила пустой тазик из-под кувшина и вновь подошла к сестре. Присев к ней на кровать, Оля приподняла дрожащую Ирину за плечи. Она попыталась раскрыть губы несчастной, с усилием засовывая ей пальцы в рот и далее в горло, намереваясь вызвать рвоту. Но Ирина, разгадав намерения девушки, начала отталкивать ее слабыми руками.
– Ирочка, открой рот! Я помогу тебе! Что ж ты наделала?!
Слабое сопротивление Ирины не остановило Олю, и ей удалось сделать то, что она вознамерилась. Потом она осторожно придерживала сестру, которую рвало, подставляя тазик под ее лицо.
– Оставь меня, – сопротивлялась Ирина, отталкивая руки Оленьки. – Ты не понимаешь… мне незачем более жить…
Вновь вспомнив ту мерзкую сцену, когда Виктор целовал рыжеволосую красавицу, Ирина простонала от удушающей душевной боли. Как она сейчас жалела, что тогда оттолкнула единственного любящего ее человека и оттолкнула его ради этого холодного Виктора, который никогда не ценил ее преданности и верности. Выйдя замуж только по велению отца, Ирина надеялась