быстрее.
– Я звоню по поводу Джессики.
– А что с ней? – буквально пропела она.
– Мам, не заставляй меня рыться в больничных записях, чтобы взглянуть на ее карту. Я просто хочу знать, как она.
Голос мамы понизился на октаву.
– С ней все в порядке, – сказала она. – Не то чтобы тебя это волновало.
– Сам факт этого телефонного звонка говорит о том, что мне не все равно, – заметила я, стараясь сохранять спокойствие. – На самом деле, я очень беспокоюсь.
– Она говорит, что ты не разговаривала с ней с Рождества.
– Она тоже не разговаривала со мной с Рождества, – парировала я.
– Она занята! У нее так много всего происходит в колледже, у нее свидания и друзья. Ты старшая сестра. Ты должна заботиться о младшей.
– У меня есть работа, – напомнила я ей.
– И это все, что у тебя есть, – бросила в ответ мама. – в любом случае, она просто испытывает сильный стресс, и ей нужно отдохнуть неделю или две.
– Я слышала, что она пыталась покончить с собой, – начала я.
– О, нет, нет, нет, – зацокала мама. – Где ты это услышала? Просто упала в душе, когда брила ноги. Бедняжка не смогла найти свою безопасную бритву.
Я перевожу эту информацию с «материнского» на «английский».
– Она порезала себе вены?
Я слышала, как мама хмурится даже по телефону.
– Я только что рассказала тебе, что произошло. Вечно ты со своим воображением…
– Я уже преодолела брандмауэр больницы Биллмана, – предупредила я ее. – С этого момента все становится еще более незаконным.
Моя мама громко вздохнула в трубку.
– Все это такая загадка. Она же очень счастливая девушка! Она всегда была такой. Ей никогда в жизни не потребовалось ни одной таблетки антидепрессанта. Я не знаю точно, что произошло, но в итоге она оказалась в отделении скорой помощи вчера около девяти вечера с порезами на руках. – Я слышу, как в голосе моей мамы прорывались эмоции, но я отказывалась признавать это. Она актриса получше, чем я – детектор лжи. – Они перелили ей кровь, и сейчас у нее все в порядке. Просто ей нужно немного побыть там, чтобы снова встать на ноги.
– С ней все будет в порядке? – спросила я.
– С ней все будет в порядке. Просто не реагируй слишком остро. Не нужно думать об этом хуже, чем оно есть на самом деле.
– Это важно, мама. Разве ты не понимаешь, что это плохо?
– Я скажу тебе сейчас ровно то, что говорю всегда. Такие моменты, как эти, имеют тот вес, которым ты сама их наделяешь. Преврати ситуацию в гигантскую драму, и она определит всю твою оставшуюся жизнь. Или просто скажи: «Ой!», положи это воспоминание в маленькую коробочку, и просто продолжай двигаться дальше. Никто не должен знать. С Джессикой все будет в порядке. Мы больше никогда об этом не вспомним.
– Мама… – начала я, но она издала тихое «о-о-о!» в трубку. – Мой стоматолог звонит, дорогая. Давай поговорим в другой раз.
– Но