взяли меня с собой в дальнейшее шествие. Так я попал на Красную площадь и вместе со всеми прошёл мимо Мавзолея, на котором стоял Сталин вместе с остальными руководителями партии. Он нам рукой не махал, а был занят разговором с кем-то из окружавших его людей. Мне он показался неказистым.
Когда 5 марта 1953 года Сталин умер, в школе состоялся митинг. Нас собрали в большом актовом зале школы. Многие учительницы плакали, а мы стояли молча. Нас сталинизм ещё не успел пронизать до фанатизма. На похороны Сталина ринулось много народа. Возникла давка в местах пропуска людей к Колонному залу. Говорили, что погибло много народа, я не ходил, а вот мой двоюродный брат Толя пошёл и был спасён солдатами из оцепления, которые вытащили его, полузадушенного, из толпы и подняли в грузовик. Он был ещё мальчишкой (четырнадцать лет), и они его пожалели. Говорили, трупами была усеяна вся Трубная площадь, но каких-либо официальных сообщений по этому поводу не было.
Несколько слов для молодого поколения о коммуналке. В нашем деревянном доме на Волковом переулке было два этажа и два входа (парадный и «чёрный»). На каждом этаже была кухня с дровяной плитой, одна на всех, один туалет и одна раковина с холодной водой. Горячей воды в доме не было. Отопление печное, поэтому во дворе у каждой семьи был сарайчик для хранения дров. Остальное помещение было разделено пополам длинным коридором от входа до кухни. По обе стороны от коридора располагались комнаты-клетушки разной площади. У кого-то было всего шесть метров, а у кого-то пятнадцать и даже восемнадцать квадратных метров. Комнат было всего восемь, соответственно, в них проживало восемь семей разной численности, в целом около тридцати человек.
Готовили на керогазах и примусах на общей кухне. Сейчас можно увидеть только походный вариант примуса, а керогаз вообще представлял собой большую керосиновую лампу с огромным широким фитилем. На нём всё готовилось очень медленно, но он был более безопасным по сравнению с примусами, которые иногда взрывались. Году в сорок седьмом или сорок восьмом, точно не помню, в дом провели газ и отопление, и жизнь стала веселей. Мыться ходили в Краснопресненские бани, которых сейчас нет. Стирали бельё на кухне, кипятили в вёдрах на примусе, а потом полоскали прямо в раковине под краном. Сушили бельё на улице. Обычно у каждой семьи были свои верёвки. Бельё, принесённое с мороза, очень вкусно пахло. Гладили белье тяжёлыми чугунными утюгами, в которые закладывали горячие угли из печки.
Население нашей комуналки было сплошь пролетарского происхождения. Все жили очень бедно и были озабочены главным образом тем, как свести концы с концами, то есть как дожить до очередной получки. Одинокая женщина, работавшая на передвижном ларьке по продаже газированной воды, считалась в квартире самой зажиточной. Конечно, и наша коммуналка болела таким явлением, как квартирные склоки. Они возникали по любому поводу: кто сколько платит за свет общего пользования, чья очередь убирать места общего пользования и так далее. Но надо отметить, что больших