ошибка с адресатом звонка. Девушки отделения патологии беременности, как ни крути, не были так импульсивны, как девушки пищеблока. Хотя и те и другие в совершенстве владели «холодным оружием»: одни в виде скальпеля, другие в виде столовых ножей.
Размышления анестезиолога прервал телефонный звонок. И на этот раз с адресатом не ошиблись:
– Во сколько освободишься, тюленчик мой? – замурлыкала она.
– Пока дел по горло.
– А я тебе бефстроганов из печёнки приготовила. С лучком, как ты любишь… И греночки с чесночком… Могу сама принести, если тебе не вырваться…
– Нет-нет, нести не надо! Мне не до еды сейчас! Полна коробочка народу! Как освобожусь, сам приду. Отложи мне пока, – ответил он, чувствуя слюноотделение как собака Павлова.
Про путь к сердцу через желудок – истинная правда. У поварихи в этом смысле всё ещё сохранялись преференции.
10
Не прийти на утреннюю планерку в родильном доме – это всё равно, что пропустить службу в монастыре, если ты послушник. Лишь один человек мог себе это позволить на законных основаниях. Нет, не главный врач. Его присутствие было тоже обязательным. Палыч! Как раз в это время он исполнял непосредственные служебные обязанности диетврача – снимал пробу на пищеблоке. Война войной, а качественный завтрак беременные и родильницы должны получить вовремя. Так что Палыч старался для общего блага.
Всё бы ничего, если бы планёрка – просто планерка – рабочие, как говорится, моменты. Но родильный дом был клинической базой, поэтому на планерках присутствовала «кафедра».
И без того умотавшийся за ночь дежурный врач держал ответ перед великим собранием не только за своё дежурство, но и за всё, что произошло в родильном доме за минувшие сутки.
Доктора выдыхали, если по каким-то уважительным причинам не присутствовал Профессор. Его пылкий темперамент был хорошо известен. Каждый, кто имел несчастье быть причастным к «спорным» событиям, познал, как летят искры, когда Зевс мчится своей на колеснице. Приходилось уворачиваться не только от искр, но и от самой колесницы.
– Да как вы смеете?! Я же женщина! – воскликнула однажды, «обожженная» профессорским вниманием.
– Закройте свой фонтан! – был ответ.
Дмитрийсаныч иногда выходил за пределы красноречия, но никак не мог остановиться. О том происшествии он не посмел рассказать даже жене. Вернее, «клинический случай» он, конечно же, рассказал, но умолчал о фонтане. Жена охала и обещала молиться.
В этот раз, несмотря на то, что дежурство было не её, ответ за сутки держала Ирина Фердинандовна. Она предусмотрительно отослала «по делам» коллегу, который до крайности был рад такому повороту событий и даже мысленно поблагодарил Профессора за вчерашний «косяк». Ирина Фердинандовна «держала марку» и доложила всех «заслуживающих» так, что комар носа не подточит. Желающих задавать лишние вопросы не оказалось. Что-то пробурчало «детство», вернее, заведующая детским отделением, поскольку