уверена? – Все же у нее не хватает смелости, и она решила переиграть партию по-своему. Ладно, если ты это выдержишь, я открою тебе двери во взрослую сказку. Так уж и быть.
Внутри заговорила темная энергия. Хитрость, какое-то внутреннее злорадство. Я наперёд знаю исход.
– Это приказ. – Сцепив зубы, включила королеву, моя принцесса.
Целую. Мой рот смыкается на её, а она всё сильнее сжимает мои волосы, нет девочка, мы только начали. Я вхожу в ее рот резко и грубо, вталкивая язык ударами глубоко в ее горло. Кусаю, она дернулась, тшш, как хочется сказать это вслух. Всосал губу, из которой идет кровь. Сладкая. Я открыл глаза, чтобы встретиться с ее огромными зрачками. Страх? Похоть? Моя принцесса не отстраняется.
Быстрым движение снял с нее майку, задерживаю руки сзади на застежке лифчика. Тонкие руки опускаются на мою спину, когти впиваются в кожу, когда я снимаю последнюю сверху вещь.
Веду непослушными пальцами от ключицы до груди. Да, она действительно изменилась. Большая. Обвожу контур соска.
*** Я сама только поняла, что это мой стон, еле оторвалась от крепко сжимающих губ, обвила руками шею, положив голову ему на плечо, а он, оказывается, мастер! ***
Нет, дорогая, еще рано сдаваться. Я только начал. Её дыхание обжигает мне ухо, кисти исцарапывают спину, а сама она стонет и выгибается. Сжал.
– Аах-а, – издали сладкие уста. Слегка приподняв, уложил на кровать. Подхватываю под бёдра Алистар, ловя какое-то сумасшествие от гладкости кожи. Я хочу остановиться, но не могу. Мои штаны меня бесят! Моя нога поехала вверх. Выше. Выше. Целую в шею, ловя губами крупные мурашки. Лиса выгнулась.
Целую чуть выше груди, провожу языком. Руки, покоящиеся на плечах, дрогнули, она воскликнула. Девушка поднимает ноги, обхватывая мою талию, но не прижимая к себе. Ты ищешь точку опоры? Целую груди. Лизнул маленький затвердевший кружочек.
– Ай – ах – а-а-а. – Пальцы сжимаются. Моя ладонь скользит ниже, передвигается на коленку, поднимается в начало.
Нн. Напряглась. Закрыла. Она закрыла ноги. Молодец. Ты многое вытерпела, а теперь отвернулась и закрыла лицо рукой. Она же всего лишь ребенок, что я творю? Она плачет, плачет из-за меня. Я заставил ее плакать. Больше такого не повториться, по своей воле… Эвелина, обещаю, не прикоснусь. А самое ужасное, что где-то очень глубоко во мне живет мысль «беззащитные слезы этой девушки – моя слабость», я стану садистом…
Насмешка судьбы.
***
Я проплакала 4 часа. Это почти мой новый рекорд. При смерти мамы я плакала двое суток и 18 часов. Как я могла сжать ноги? Он кто угодно, но не насильник.
Не понимаю. В душе что-то засело. Мерзко-пакостное. И, наверное, я разочаровала Зеро, и он больше меня не любит. Внутренний голос настойчиво твердит, что он действовал слишком быстро и напористо, я испугалась, ведь знал, что это мой первый раз, мог быть и более снисходительным. Ему нужна профессиональная искусительница, а не кто-то на подобии меня, подумаешь, не оправдала ожидание! Нет, я не должна так говорить, именно